Августа мелко дрожала на заднем сиденье и смотрела перед собой. Только уже не в пол, а на ладони. В ладонях она бережно сжимала плетеный шар, обмотку которого уже наполовину расплела на прутики. И теперь стало видно, вокруг чего намотаны эти плетеные кружева из побегов местной капусты — это был отполированный до блеска маленький детский череп…
Дженни резко остановила трактор. Шар выпал из ладоней Августы и укатился под сиденье. Августа обвела всех невидящими глазами, медленно распахнула дверь, спрыгнула на песок и неровными шагами заковыляла к базе, выставив перед собой ладони, словно слепая.
— Только не трогайте ее, — тихо сказал полковник, ни к кому конкретно не обращаясь.
Бросив трактор, все двинулись следом на почтительном расстоянии.
Августа шла к базе медленно, оставляя на песке длинные волочащиеся следы. Вскоре сбоку появились занесенная песком платформа от старого сломанного вездехода, затем исполинская катушка от кабеля, тоже брошенная здесь в незапамятные времена, здоровенный моток колючки и пышные заросли капусты у самого входа на базу — единственная декорация, не являвшаяся человеческим мусором. Августа остановилась и повернулась к зарослям.
— Стоп и тишина! — произнесла Дженни, и все остановились. — Что она делает?
Но Августа ничего не делала — она просто стояла и смотрела.
Когда остальные приблизились, стало видно, что перед зарослями у входа на базу сидит небольшой рецид, самка. Перед ней на песке лежал сверток капустных листьев, и в первый момент Дженни подумала, что она что-то принесла на обмен, и это — первый проблеск зарождающейся торговли.
Самка с трудом распахнула жвалы и заскрежетала — теперь стало заметно, что бок у нее распорот, и оттуда вытекает густая неопрятная слизь.
— Что она говорит? — спросила Августа.
— Говорит, что умирает, и ее род убили, просит взять личинку, — машинально перевел Мигулис.
— Ужун, — тихо произнес Херберт, но самка услышала это слово и сразу умолкла.
Полковник крепко, по-отечески обнял Августу за плечи:
— Нам надо идти, дорогая, — сказал он.
— Я ненавижу эту планету, — ответила Августа самке и зашагала к входному шлюзу. И только когда пылесосы закончили свою работу, а двери к лифтовой шахте распахнулись, она произнесла отрешенно, ни к кому не обращаясь: — То был другой череп. Я знаю, Нэйджел жив.
* * *
Сансан пришел с утра пораньше. С ним прибыло два десятка воинов с огнеметами. Полковник, видимо, сдался — он без интонаций повторял все, что просила Дженни. Гостей пустили внутрь и провели по базе — показали оранжерею, ремонтные ангары, тренажерный зал… Труднее всего оказалось объяснить что такое спорт. «Здесь люди получают радость победы без боя» — в итоге такая формулировка гостям понравилась.
