— Деньги у нее есть?
— Не спрашивала, сынок, не пришлось к слову.
— Ну, влюбилась, а что толку? Купит машину — тогда другое дело. А так пусть горит, я не пожарный!
— Всему свое время, сынок, — заулыбалась старуха, — ты говорил, что ее муж на фабрике с деньгами дело имеет… Деньги к денежкам идут… У него что-нибудь да припрятано. Вот умрет старик…
— Ага, лет через десять!.. Мне машина сейчас нужна.
— Ах, сынок, все тебе сразу подавай. Поживем — увидим. Аллах не без милости.
— Помнишь, я принес старые свечи, аккумулятор… Куда ты это положила?
— Посмотри на кухне, в сундуке.
Адем прошел на кухню. Порылся в старом с ржавой железной обивкой сундуке. Нашел свечи и аккумулятор — он унес их тайком из гаража и теперь хотел продать владельцу машины из Караджабея.
— Может, пообедаешь? — спросила мать.
Он взглянул на свои старые ручные часы.
— Еще рано… Даже одиннадцати нет.
Адем вышел на улицу. У дома Ихсана-эфенди замедлил шаг; осторожно, чтобы не увидели соседи, взглянул на окна. Шехназ не видно.
В прохладной тени «Перили Конака» играли мальчишки. Адем вспомнил свое детство. Он тоже когда-то бегал здесь: розоватые стены нижнего этажа были, как и сейчас, испещрены рисунками и надписями мелом, только буквы в то время были арабскими, а людей изображали в папахах и фесках.
«Перили Конак» остался позади… Адем теперь думал о другом: в одной из кофеен Сиркеджи его ждет покупатель. Если удастся сбыть аккумулятор и свечи, то под вечер он отправится в харчевню Агопа в Кумкапы[18]. Там уже будут сидеть его друзья — Тайяре Осман и Демпсей Неджиб. Неплохие ребята! Здорово поработали, чтобы поймать эту «рыбку» из Караджабея.
Миновав Ункапаны, Балыкпазары, он дошел до площади Эминёню и остановился передохнуть под аркой около мечети Ениджами. Адем любил это место. Даже в самую жару, когда воздух неподвижен, здесь дует легкий, прохладный ветерок.
Рядом пробегали машины. Адем не видел и не слышал их. Он вспомнил свой разговор с матерью. Да, надо узнать, есть ли у Шехназ деньги. Любовь — зачем она ему! Всем этим нежностям грош цена. Он может увидеть их и в кино. Ему нужны деньги. Наберет соседка на машину — все в порядке, остальное он уладит. «Тайяре Осман прав: надо раздобыть хотя бы плохонький автомобиль. Будем работать вместе, я — днем, он — ночью. Не пройдет и полгода, как заимею классный форд! Старую машину отдам Тайяре и Демпсею. Пусть ездят — не даром, конечно. Если заколачивать в день по десять или пусть даже по пять лир, можно будет кое-что припрятать, скопить на третье такси. А почему бы и нет? Аллах сказал человеку: „Дерзай, раб мой…“ Ну и будем „дерзать“. Чем мы прогневили аллаха? Тем, что шляпы носим? Но разве мы виноваты? Виноват закон. Как будто аллах не знает! Конечно, знает. На то он и аллах всемогущий! Захочет, и у меня не то что три — пять машин будет. Вот тогда сделаюсь порядочным человеком, брошу курить гашиш и играть в карты… А сейчас что за жизнь? Дерьмо… Аллах милосердный, разве ты не знаешь мою душу? Да я из мечети не буду выходить!»
