Родительный падеж | страница 48

Наталья разложила все рисунки на диване — цветы на его вертикальной стенке, а космических младенцев внизу — и замерла, разглядывая свою экспозицию. Потом она подняла глаза на иконку Божьей Матери на ковре над диваном, перекрестилась и прошептала:

— Матерь Божья, царица небесная! Дай силы, помоги, сбереги!

Наталья поправила одеяло на Николке и вышла в коридор. Она присела на стул возле полочки с телефоном и набрала номер Ирины.

— Что случилось? — заволновалась та, услышав необычный голос подруги.

— Да, в общем, ничего страшного. Просто тревожно мне что-то. И еще…

— Да говори уже, не тяни! Я ж знаю, ты из-за ерунды так поздно звонить не будешь. Чего ты разволновалась? С малым все хорошо?

— Все хорошо. Я про нотариуса.

— Что? Ошибки в бумагах нашла?

— Да нет. Про ту, которая вас чуть не сбила с ног.

— Ну? Не понимаю.

— Ты ее не узнала?

— Нет. А кто это?

Наталья оглянулась, будто кто-то мог ее услышать в собственной квартире, прикрыла плотнее дверь в комнату, прижала трубку поближе ко рту и сказала:

— Это Николкина мать.

На Андреевском спуске близился к вечеру субботний весенний день. Небольшая компания молодых людей в странноватой одежде, которая выдавала их творческие наклонности, складывала свои вещи и собиралась покинуть парапет, на котором днем был разложен их товар — плетеные из цветных ниток и бисера фенечки на запястье, бисерные герданы на шею, кожаные пояса и браслеты с блестящими заклепками, эксклюзивно разрисованные чехлы для мобильных телефонов и небольшие белые листки с эскизами для татуировок.

Неподалеку от них еще оставался за своим стеллажом Саня — в народе Санчес, — продавец восточных ароматов и эзотерических сувениров, который щедро поджигал весь день специальные ароматические палочки, и ветер разносил по улице их пряный дымок. Он помахал рукой соседям, уже собравшим свои вещи.

— Ну, пока! Завтра будете?

— Нет, мы завтра на пленер в Пущу.

— На этюды, что ли? — переспросил Санчес.

— Ага! С шампурами, мясом и «Тамянкой»! — засмеялся, скрипнув кожаной курткой в заклепках, лидер веселой компании художников по прозвищу Зингер. Другие тоже засмеялись.

— Санчес, бросай этот фэн-шуй, отпросись у своего гуру и айда с нами! — мотнув головой, сказала миниатюрная девушка по прозвищу Гайка, и ее три десятка тоненьких косичек со старательно вплетенными в них яркими нитками с бусинами разметались во все стороны.

Рядом стояла темноволосая смуглая девушка, держа перекинутую через плечо полотняную сумку-торбу с папками бумаги, карандашами и красками. Она оторвала задумчивый взгляд от серого на фоне весеннего неба замка Ричарда Львиное Сердце и тоже улыбнулась: