С этими словами Гарриет почти распростерлась у ног вождя.
— Ты вернешься к нам?! — вскрикнул он, вскакивая.
— Да, я вернусь и готова сдержать слово, данное когда-то моим отцом от моего имени.
Вождь приподнял Гарриет и радостно посмотрел на нее.
— Ты сделаешь это? — спросил он. — О, ты все так же хороша… Еще лучше, чем прежде!
— Я буду твоей женой, — продолжала Гарриет, — твоей слугой, твоей рабыней, если ты хочешь… с одним только условием.
— Каким?
— Ты слепо повинуешься одному приказанию, которое я тебе дам.
— Чего ты хочешь?
— Пойдем, я сейчас тебе все расскажу, — проговорила Гарриет, уводя вождя из вигвама.
Глава XV
Хитрость команчей
Мы уже говорили, что от враждебности индейцев чаще страдали западные колонии американских переселенцев, и потому совершенно объяснимо, что население Тауэр-Рока все время увеличивалось. Одно время индейцы так умело вели свои нападения, что в какой-то момент целое войско краснокожих собралось на правом берегу Миссисипи с целью атаковать Тауэр-Рок.
Прежде чем открыть огонь по смельчакам, полковник Леконт из чувства человеколюбия собирался предложить им просто уйти, но не успел он этого сделать, как с торжественным видом явился индеец-парламентер с ультиматумом от племен, окруживших крепость со всех сторон. Слова его были переведены полковнику одним старым канадским переводчиком, который знал почти все местные наречия.
— Как вы осмеливаетесь, — спросил полковник, — являться с оружием перед крепостью, занятой федеральными войсками?
— Мы готовы разоружиться, — ответил парламентер, — и считать бледнолицых друзьями и добрыми союзниками, если они перестанут двигаться в том направлении, где ложится солнце, и признают границы, которые больше не переступят. Для этого есть природная граница: Отец всех рек. Пусть бледнолицые останутся на левом берегу Миссисипи, а мы со своей стороны обещаем никогда не покидать правого.
— Брат мой забывает, без сомнения, — спокойно ответил полковник Леконт, — что я не больше чем простой солдат и не могу заключать никаких договоров, если бы даже считал их справедливыми.
— Мы знаем, — сказал индеец, — что брат мой — великий вождь, он может послать одного из своих молодых офицеров к нашему деду[7], мы будем здесь ждать его ответа.
Несмотря на дерзость подобного требования, Шарль спокойно ответил:
— Я не сделаю этого, потому что это превысит мои полномочия. Еще раз повторю, я солдат и получил приказания, которым должен повиноваться, не рассуждая.
