Давно уже мы расстались с Шарлем Леконтом и сэром Уилки Робертсоном. Пора поинтересоваться их судьбой. Молодые люди с разными чувствами уезжали из негостеприимного поместья «Черная вода». Сэр Уилки был счастлив проститься с резиденцией Макдауэла. Шарль же, напротив, с грустью оглядывался на мрачную старую крепость, ведь в ней теперь жило его сердце. Инстинктивно он искал окно, из которого Нэнси Макдауэл смотрела, как уезжает ее жених.
Добряк Уилки сначала всеми силами старался делать вид, что не замечает грусти друга, но вскоре Шарль вовсе остановился: ему показалось, что одно из окон приоткрылось и кто-то махнул платком.
— Бог мой! — сказал Уилки, пришпорив лошадь. — Друг Шарль, еще не время предаваться воспоминаниям.
Шарль молча опустил голову.
— Я всю ночь строил чудесные планы. Вперед, дружище Шарль! Не будем останавливаться до самого Вашингтона. Потолкуем-ка лучше вот о чем…
— В чем дело, друг Уилки?
— Просить ли место для тебя у президента Линкольна или обратиться к свободным выборам?
— Конечно, лучше к выборам, — предложил инженер.
— В таком случае незачем ехать в Вашингтон. Мы остановимся в Нью-Йорке: там точно формируют полки волонтеров.
— Хорошо, — сказал Шарль. — Но ты все говоришь обо мне, милый Уилки, а сам разве не собираешься поступить на службу в Северную армию?
— О, я — другое дело! У меня на этот счет есть соображения совести.
— Соображения совести?!
— Да, расскажу об этом в Нью-Йорке, а сейчас скажу лишь одно: я вызвался сопровождать тебя на эту войну только в качестве наблюдателя. Я не буду участвовать в войне, в которой не участвует мое отечество.
— Но ведь я тоже буду служить не своему правительству.
— А! Видишь ли, — улыбнулся Уилки, — вы, французы, за идею иногда готовы идти дальше даже, чем это допускают интересы ваших соседей, не так ли?
— Правда.
— Ну а мы, англичане, не отличаемся рыцарскими порывами. Мы, — прибавил он, пряча за грубостью подачи мысль, которая могла бы оскорбить приятеля или изменить его планы, — мы так бережем свою шкуру, что рискуем ею только тогда, когда дело касается интересов старой Англии.
Он сказал все это шуточным тоном, но Шарль все равно слегка покраснел и задумался.
— Да, — сказал он спустя минуту, — у англичан есть одно завидное преимущество: у вас все всегда согласны с правительством. Это и есть источник того, что вы называете английской верностью.
— Ну, может быть, не совсем так, — поспешил сказать Уилки. — У нас в Англии всем управляет пресса. Если тебе случалось ехать утром в лондонском общественном транспорте или по железной дороге, ты, наверно, заметил, как поглощены чтением газет все торговцы, направляющиеся в Сити. Как ты думаешь, чего они ищут в этих газетах?
