«Ну что ей до меня, / Она была в Париже, / И сам Марсель Марсо / Ей что-то говорил».
Абсолютно искренние строки и чувства. Так и было. А теперь — диск-гигант в Париже.
«Имеют ли смысл пластинки, которые издаются «там» и не доходят сюда? Во-первых, очень даже доходят, — говорил на концертах Высоцкий. — Безусловно, они мало интересны французам, но не настолько мало, как вы думаете. Они интересны людям, которые вообще интересуются искусством, Россией. Они их беспокоят, волнуют так же, как и нас. Поэтому они так просят перевода слово в слово».
Любой талантливой личности, даже самовлюбленной, даже необыкновенно самодостаточной, необходимо признание таланта со стороны.
Высоцкий понимал, что к нему в литературной среде относятся свысока-снисходительно, что для литературного мира он был и остается актером, гитаристом, автором песенок. Вот его слова на концерте в подмосковном городе Долгопрудном: «Собираюсь ли я выпустить книгу стихов, если да, как она будет называться? Это не только от меня зависит, как вы понимаете. Я-то собираюсь.
Сколько я прособираюсь, не знаю. Сколько будут собираться те, от кого это зависит, — тем более мне неизвестно. Как будет называться — как вы понимаете, пока даже разговора об этом нет серьезного… Вы знаете, чем становиться просителем и обивать пороги редакций, выслушивать пожелания, как переделать строчки, лучше сидеть и писать».
Чувствуете давнюю обиду? И это ведь он говорил не в начале пути, а в 1980 году, в зените славы.
Благодаря Марине Влади Высоцкий попал в Америку, встретился с Иосифом Бродским. Бродский подарил ему книгу своих стихов с надписью: «Большому русскому поэту Владимиру Высоцкому». По словам очень близких людей, Высоцкий ее из рук не выпускал, всем показывал, говорил: «Ну посмотри же еще раз, Иосиф назвал меня большим поэтом». А дома держал книгу Бродского рядом с томами Пушкина.
Марина Влади помогла Высоцкому получить признание со стороны, почувствовать значимость и значительность его личности. А это для художника — основа основ.
И теперь — змея подколодная?
Самое удивительное, что автор скульптурной композиции Михаил Шемякин признает:
«Если честно, Влади многое сделала для Высоцкого в последние годы его жизни».
Так почему же змея? Шемякин говорит откровенно: «У нас с ней всегда были сложные отношения. В своей книге «Владимир, или Прерванный полет» она допустила много лживых измышлений. Даже моя первая супруга обиделась, позвонила ей и спросила:
