Реквием по Высоцкому | страница 14



Мы ловим каждый миг гигантского прилива,
Когда не разобрать огрехи и грехи.
Так рьяно губим души и умы,
Как будто претендуем мы на вечность.
Но зорко наблюдает рок из тьмы:
— Вам сроки коротки,
А вы беспечны?!

Еще один покинул строй

«На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же — в петлю слазил в «Англетере»…»
Еще один покинул строй
Тех, божьей милостью поэтов,
Кто пишет кровью, а порой —
Под черным дулом пистолета.
Он не читал стихов с эстрады:
Надрывных, злых, замысловатых.
Но были мы услышать рады
На пленке голос хрипловатый.
На грани срыва голос пел,
Как будто было в горле тесно
От чувств, что выразить хотел
Певец в словах негромких песен.
Он в 42 ушел от нас.
Так не хватает часто нам
Душевных слов и честных глаз,
Души, что рвется пополам.

Живем хорошо

>«И считал я, что мне не грозило
>Оказаться всех мертвых мертвей»

Продолжаются слухи и сплетни,

Ты и там несвободен от них.

И на фоне продажных заметней

Неподкупный, бунтарский стих.

Равных нет и, наверно, не будет.

Кто рискнет и не только душой?

Правду гнали и гонят повсюду,

Нам внушая: живем хорошо!

Хорошо? Столько зла и дерьма,

Столько жуликов в нашем Союзе…

И сходили с ума от избытка ума,

Без ума — пресмыкались на пузе.

Слава тем, кто пролазил в верха!

Пастухи управлялись со стадом.

Отпахал и пожри с петуха потроха,

Ну, а куриц сошлют, куда надо.

Куда надо, сошлют и тебя,

Если вырвешься из-под запрета.

Лицемерно вздохнут: — Не судьба!..

А мог стать первоклассным поэтом.

На книгу «Нерв»

В каждой строке одиночество
И бесконечность тоски.
Мне вот самой стихотворчество
Муку печет их муки.
К Богу взываю: — Всевышний,
Дай мне бессмертные строки!
Я заплачу своей жизнью:
Сблизь мои крайние сроки.

Высоцкий — с того света

После прочтения книги В. Перевозчикова «Правда последнего часа»

Кричу: — Наркота! — я,
И вот уже животно — я.
Нет, не кони меня так и тащут все вниз,
А наркота, свинья, разрушает мне жизнь.
Весь Союз наркоту поставляет
И меня от «ломки» избавляет.
И сексоты, бляди и воришки
Продают последние штанишки.
Ради меня!
Чтобы в гроб
Скорее лег я!
Даже лучший доктор Толик,
Алкоголик и крамольник,
Так меня спасает,
Что в пространстве зависаю.
Будто висельник…
А Любимов Юр Петрович
Тоже купит мне укольчик,
Чтоб играл я Гамлета:
«Быть — не быть» решал.
А где Я? Я сам на сам
Думал и страдал.
Все устали, сели — встали!
Выпьем, други, водочки.
От меня вы так устали,
Что заткнули глоточку.
Я не умер, я живой!
Подгляжу за вами я.
Пьете вы за «упокой»,
А судьба — с глазами.
Толик, лучший друг и враг,