Действительно, такой грешок психики за ним водился.
— Нельзя оттуда добраться к истоку и все. Больше ничего не скажу, но тебе, Леха, обязательно понравится.
Подумалось мне, что капитану Поркину, несомненно, понравится упоминание о расправе над Шотой. Не люблю сюрпризы, но бармена не исправишь. Сказал, что больше информацией не поделится, хоть ногу ему откуси, все равно ничего не услышишь.
— Черти с тобой, паршивец. Вечером выступаем. Где, говоришь, находится вход к истоку?
Друг внезапно посерьезнел.
— В общей камере отделения полиции.
Час от часу не легче. Я опустился за стол, смахнул винные бутылки и открыл рельський самогон. В помещении ощутимо завоняло серой. Глоток за глотком, прямо из горлышка. В полиции! Может зайти к ним сразу сдаться?
"Вор должен сидеть!"
Задница вора
— Эй, есть кто дома? — забарабанил в двери Шота. — Открывайте!
За бронированной дверью началась возня.
— Уйди с улицы, придурашенный! Черви на охоте.
Бармен отошел на шаг, позволяя находящимся внутри разглядеть нашу троицу. Закованные в плазмо-наручники, мы с Ирэн чувствовали себя букашками, на фоне величественного здания полиции. Огромное, как имперский крейсер, тридцатиэтажное здание поражало. Утыканное скульптурами обнаженных космонавтов-первопроходцев через каждое окно, покрашенное в ядовито-голубой цвет, оно на весь мир сигнализировало о серьезности полицейских. Ярко горевшие окна обвинительно бросали на нашу троицу желтоватые пятна.
Прямо возле входа на доске объявлений передовая полоса красовалась моей фотографией и фото Ирэн. В профиль и анфас. По периметру изображений толстыми буквами «Разыскиваются особо опасные преступники против Империи. За поимку — премия: 7 000 г.»
Опаньки, да мы известные люди!
— Внутри! Вам государственных преступников не надо?
— Издеваешься? — из здания в открытую бойницу просунулось дуло чего-то страшного и донельзя смертоносного. — Вот как сейчас шмальну!
Шота отскочил, укрываясь за нашей парочкой.
— Тогда не получите особо нужных полковникусу Збандельбергу особей, а я не получу своих семь тысяч…
За дверью зашептались. Дуло исчезло, загрохотали титановые засовы, и здание полиции открыло для нас свое чрево.
— Входите, по одному! — молоденький лейтенантикус наставил на нас ствол штурмового дробовика. Его жидкие усики грозно топорщились над тонкой обескровленной губой. Он, как и двое его товарищей блестели от холодного пота. Еще бы, открыть дверь во время червя. Надо быть полными идиотами. Хвала Всевышнему, ума полицейским не хватало, он их серьезно обделил.
