– Я спросила тебя кое-что, – сказала она. Ее глаза были большими и темными. Она смотрела на его рот, не в его глаза.
Он сделал маленькое движение в ее сторону, но она не уклонилась от него.
– Да, – медленно сказал он, – ты спросила меня о том, вернусь ли я. Я этого не знаю.
Женщина опустила руки. Он смотрел мимо нее, на стол, где стояли стаканы. Потом он медленно положил ей руки на плечи и привлек ее к себе.
– Как я могу знать, вернусь ли я? – спросил он. Глаза женщины были совсем близко. Но это было так, как будто они вовсе не были так близко перед ним, как будто бы не дышал там этот полуоткрытый рот с полными губами. Так, как будто все было бесконечно сильно удалено и недостижимо.
– Хорошо…, – сказала она, наконец. – Но я все же должна сказать тебе, что я хочу вновь увидеть тебя…
– Вновь увидеть? – повторил он.
– Да. Она сразу стала совсем близкой к нему. Она прижалась к нему, и он почувствовал ее тепло. В ее дыхании еще ощущалось вино, которое она выпила. Она произнесла: – Да. Если ты завтра утром уйдешь от меня, то я хочу знать, что ты вернешься.
Он хотел прижать ее к себе с диким, бурным движением. Но это было ничем иным, как мягким, долгим. Тогда она откинула ему волосы назад. Он еще чувствовал вкус ее губ, когда сказал: – Теперь я могу очень отчетливо вспомнить о том, как я тебя увидел впервые…
Она приложила палец к его губам.
– Молчи… Когда он умолк, она задумчиво сказала: – Как же ты еще молод. Такой юный – и мне так жаль тебя за все то, что они с тобой делают…
Он не понимал ее. Но ему показалось, что в нем как будто сразу был запущен в ход какой-то тайный механизм. Он снова чувствовал, что у него есть сухожилиями и мышцы, и он также чувствовал, что они были закалены перекатыванием по земле и подтягиваниям на руках, приземлениями на маты с парашютной вышки и толчками от раскрытия купола парашюта. Ползанием по замерзшей земле и тем зажимающим захватом рук, которые крепко держали пистолет-пулемет или нож. Он с одного раза почувствовал неудержимую силу, и он взял женщину и поднял ее на его руки.
Она хотела приказать ему остановиться, но это был только слабый жест. Она показала на стол со стаканами.
-Дай мне это убрать, ты…
Он только смеялся, пока нес ее сквозь кухню. Он забыл все, что проходило вокруг этого дома, что было бы завтра и послезавтра. Плечом он распахнул кухонную дверь. Он не знал, где была спальная каморка. Но он и не должен был спрашивать об этом; она нашептывала это ему.
