— Конечно, в «Вариададес» гораздо дешевле, но удобств никаких, к тому же они набирают уйму рекламных объявлений и прерывают для них программу.
Индианка, прижатая к Эрнандесу, поднесла ко рту младенца сложенные горстью ладони: ребенка стошнило. Эрнандес быстро отвернулся к окну, но там, как в дурном сне, возникли вулканы и кактусы. Он поспешно отвел взгляд.
Он спросил меня, что такое Гвадалупа, и я стал ему рассказывать. Это был один из сошедших на нет городков, с историческим прошлым, но без единого кинотеатра, без единого мороженого заведения, без клубов, без воскресных концертов на пласа, без вечерней прогулки представителей светского общества в часы, строго определенные обычаем, — короче говоря, если стать на точку зрения Эрнандеса, не город, а призрак города. Потом я вспомнил о гвадалупских отелях.
— Там не то пять, не то шесть отелей, — сказал я.
— Что ж, приличные отели с американскими барами и всем прочим?
— Как будто так. Да, американские бары были почти везде. Но сейчас, я думаю, никто в них не ходит. Может, их даже и нет.
Эрнандес опять погрустнел.
— Их пооткрывали для иностранных плантаторов, — объяснил я. — Когда плантаторов не стало, не стало и клиентуры. Должно быть, закрылись. Можно, конечно, выпить в кантине, но там полно головорезов. Мы не ходили в кантины. Человеку, который приехал, чтобы отдохнуть и приятно провести время, не хочется, чтобы у него над ухом стреляли.
Мне кажется, я довольно верно рассказал о Гвадалупе и о том, чего следует ожидать приезжему. Правда, я коснулся лишь того, что могло заинтересовать Эрнандеса, и не упомянул, что плантаторы приезжали в жаркий сезон в Гвадалупу, чтобы насладиться свежим воздухом, что озеро, до которого от города было всего час езды, считалось одним из красивейших во всей Центральной Америке. Гвадалупа расположена на высоте в семь тысяч футов над уровнем моря. Все двенадцать месяцев в году погода в Гвадалупе изумительно хороша; окрестности очаровательны; правда, в их прелести есть что-то неземное: слишком тихо и грустно. Каждому, кто приезжает в Гвадалупу, приходит в голову, что было бы неплохо остаться здесь до конца жизни, но почему-то никто этого не делает, и превратить Гвадалупу в гватемальскую Матлок Спа[8] не удалось. Индейцы здесь мало живописны. Я старался припомнить что-нибудь, что могло бы заинтересовать Эрнандеса, и подумал о церкви.
— Там есть церковь, — сказал я, — которая вам понравится. Я не специалист, но те, кто интересуется архитектурой барокко, находят в ней много замечательного. Боюсь, что не сумею вам рассказать, что именно.
