— Как, Дмитрий Николаевич, знает генерал, зачем беспокоим? Объяснили?
— Из первых рук узнать важнее… Известно!
— Ну-ну, перестраховка ведь! — И министр поднял крупную, тяжеловатую голову. — Мы, товарищ Сергеев, приняли решение рекомендовать вас на полигон… Но это мы. А как вы-то сами?
Невольно спружинившись в кресле, Сергеев подумал, что должен быть спокойным, собранным.
— Я сегодня, товарищ Маршал Советского Союза, сказал генералу Кравцову… Не знаю, от вашего ли имени он говорил со мной… Сказал ему, что об этом назначении не просил, и вам решать — справлюсь или нет. За долгие годы службы в армии научен, что старшие командиры определяют судьбу. И если будет приказ, я солдат, товарищ Маршал Советского Союза.
Крупная голова министра дернулась недовольно.
— Н-да, как в воду глядел… Он вас обидел. Я так и понял. Но дело, как говорится, решенное. — Министр помедлил, словно желая переменить тему, и действительно вдруг хитровато прищурился: — Вот кадровики только говорят — с семьей что-то…
— Разошелся с первой женой, товарищ Маршал Советского Союза.
— Чего ж так?
— Не очень ждала в войну.
— Вон что! Дети остались?
— Взрослая дочь.
— А новая жена?
— Счастлив, товарищ маршал.
— Какая же профессия? Врач, педагог — самые подходящие профессии для жен военных. Везде, как говорится, можно найти точку приложения своим силам.
— Нет, товарищ маршал, актриса.
— Вон что! — Министр колыхнулся грузновато, плечи зябко передернулись. Взглянул прищуристо, пронзительно: во взгляде отразились вместе и беспокойство, и желание что-то понять. — Поедет ли?
Беспокойство министра развеселило Сергеева: против ожидания он в этот миг представил такое вроде бы простое, но милое лицо жены — ничего в нем и не было особенного, но когда Лидия Ксаверьевна улыбалась, на щеках возникали ямочки, и тогда лицо ее обретало удивительную прелесть, становилось просветленным и одухотворенным, глаза горели, точно вот-вот из них хлынут снопы искр, нос морщился смешливо, весело.
— Поедет! — неожиданно уверенно сорвалось у Сергеева, и он смутился: ляпнул, а вдруг… Покосился на Янова — тот добродушно улыбался — и сказал, чтоб как-то сгладить впечатление: — Вот только у нее, товарищ маршал…
— Что еще? — насторожился министр, сдвинув брови, и от этого лицо его как бы больше потемнело в фиолетовой сумеречи кабинета.
«Ах, черт! — ругнул себя Сергеев. — Действительно, ляпнул, значит, открывай карты…»
— В больнице сейчас. Детей больше десяти лет не было, и вдруг… Теперь под наблюдением врачей. Не гарантируют, что беременность сохранится, да и ее жизнь тоже в опасности.
