Они ехали уже больше часа, изредка перебрасываясь случайными фразами. Джессап выглядел напряженным, и Логан вполне мог его понять: сам он тоже испытывал смятение, словно они нацелились на то, что лучше всего оставить в покое, и уже не раз он пожалел, что согласился на сегодняшний визит.
– Вчера вечером я перечитал его досье, – ответил рейнджер. – Вон оно лежит между креслами, если захочешь взглянуть.
– Предпочитаю услышать детали от тебя.
– Уоден вырос в захолустном районе в окрестностях Катскильского хребта. Мягко говоря, его социальное общение оставляло желать лучшего. Родители грубо обходились с ним, особенно отец, который исчез, когда Уодену было около семи лет. У ребенка проявились эмоциональные проблемы, ошибочно принятые за умственную отсталость, – мать, видимо, ненавидела его за это и по достижении парнем половой зрелости сочла, что может больше не пытаться дать ему образование. По существу, выгнала его из дома. Большую часть времени он проводил один в лесу, где его состояние ухудшилось. В итоге, дожив до двадцати лет, он убил двух человек топором… изрубил их на куски. Одной жертвой стал молодой парень, турист, который случайно забрел в лесную хижину, сооруженную для себя Уоденом. Дело происходило в полнолуние. Второй жертвой стала семнадцатилетняя девушка, работавшая в прачечной самообслуживания на окраине какой-то деревни, когда возвращалась на велосипеде домой после работы. Это произошло на четыре дня позже, ранним вечером, когда луна уже начала убывать. Когда Уодена схватили – он не пытался оказать сопротивления аресту, – он нес какой-то бред о преследовании, о голосах, что-то нашептывавших ему по ночам, о том, что два убитых существа, «посланники дьявола» и явились украсть его душу.
– Мания преследования, – предположил Логан, – слуховые галлюцинации. Похоже на случай параноидальной шизофрении.
– Такое же заключение вынес суд. Его признали невиновным по причине невменяемости и отправили в лечебное учреждение на юге штата. Как я уже упоминал, около года тому назад его условно освободили. Положенный срок за ним велся тщательный надзор, после которого его сочли здоровым. Тогда-то, полгода назад, он перебрался в эту глушь.
В ту самую глушь.
От озера Таппер они свернули на юго-западную трассу и со временем доехали до совершенно неведомого Логану леса. Деревья в нем росли на редкость густо, их шишковатые и искривленные стволы, казалось, изуродованы свое-образным артритом; еще оставшаяся на тощих ветках листва почти почернела. По природе здесь стоял листопадный лес, лишь изредка доносился приятный аромат от одиночных, высоких и величественных сосен, которые преобладали в лесных массивах, окружавших «Облачные воды». То и дело между стволами проглядывали болота или озерца: засоленные, унылые и такие же темные, как окружавшие их тщедушные деревца. Он давно не замечал никаких признаков обитаемого жилья, они проехали только мимо какой-то колымаги – обшарпанного пикапа образца 1950-х годов прошлого века. Дорога здесь была еще хуже, чем за Пиковой ложбиной, внедорожник Джессапа так трясся, подпрыгивал и дребезжал, словно в любой момент мог развалиться на запчасти.
