— Сегодня заканчиваем персонализацию, — сказал Воронцов. — Я бы погонял вас еще, вы пока очень слабый оператор, но, увы, нас торопят.
Артем взял планшет и, преодолевая инстинктивное желание отдернуть руку от неприятного на ощупь предмета, приложил пальцы к экрану. В толще камня загорелась россыпь белых точек и линий, формирующих сложную трехмерную структуру…
Полтора часа пролетели незаметно.
— Все, вам пора, — сказал висящий в будке динамик голосом профессора. — Я не вполне удовлетворен, но допуск вам подписываю. Будем считать, что вы отныне полноправный м-оператор.
— Допуск к чему? — удивился Артем.
— Там объяснят… — махнул рукой Воронцов. — Идите и постарайтесь вернуться живым, я потратил на вас много времени.
— Живым? С совещания? — окончательно растерялся Артем.
— Оттуда, куда вас отправят, — ответил раздраженно профессор. — Используйте мозг хоть иногда! Если вас требуют на совещание, а от меня требуют подписать вам операторский допуск, это может означать только одно…
— Что? — брякнул Артем.
— Что вас отправят в Мультиверсум, разумеется! Все, идите, время дорого. И не забудьте расписаться за м-пульт, это теперь ваш персональный инструмент.
Артем понял, что дальше расспрашивать бесполезно и, сняв халат, засунул «планшет» в «планшетку». Персональный, так персональный, придется хранить дома, хотя иногда ему казалось, что веет от этой штуки чем-то зловещим… В коридоре его перехватила выскочившая на минутку из кабинета Ольга, увидела «планшетку», одобрительно кивнула, торопливо поцеловала и быстро проинструктировала:
— Ни о чем не спрашивай — все равно ничего толком не скажут, только время затянешь. Я тебе потом все расскажу, в необходимых пределах.
«В необходимых пределах, ага», — с досадой подумал Артем. Это было, честно говоря, немного обидно, но в этом вся Ольга.
В кабинете для совещаний был тщательно сохранен дух Империи — тяжелые багровые шторы, Т-образный дубовый стол монументальной конструкции, бронзовые настольные лампы с зелеными стеклянными абажурами, деревянные панели на стенах, и только зияло неожиданной пустотой место портрета над головой председательствующего. Стенная панель сохранила более светлый оттенок большого квадрата, но Коммуна, видимо, отказалась от идеологической преемственности с исторической родиной.
— Заходите, товарищи! — поприветствовал их «Палыч» — Арсений Павлович Лебедев, бывший директор ИТИ — Института Терминальных Исследований, ныне председатель Совета Первых. За отсутствие правого глаза и вообще, по совокупности заслуг, имеющий прозвище Вотан.
