Сказать, какое количество в процентном соотношении в монастырях подобных «борцов» с блудной страстью, трудно, потому что об этом стараются не говорить.
С сексом идейных вроде бы всё, теперь пора рассказать о сексе карьеристов. Да, кроме идейных в монастыри часто идут карьеристы, считая, что чёрное духовенство приблизит их к желанной цели – епископству или игуменству. Такие карьеристы пришли к монашеству ради земного, а не небесного, отчего они не находят внутренних сил сопротивляться похотям плоти, как это могут делать идейные. Или же просто не хотят. Каждый становящийся священником в той или иной степени карьерист. Ему нужно придерживаться корпоративной этики. Даже если известно, что твой правящий архиерей допускает для себя однополые шалости, нельзя попытаться воспрепятствовать этому и остаться в епархии. Любой вынос сора из избы – это нарушение корпоративной этики. Разумеется, принявший правила игры священник начинает меняться и в остальном. Как пишет один анонимный священник – если подследственный признал вину, то цель следователя достигнута. Если чиновник допустил какой-нибудь «косяк», то он должен немедленно спихнуть его на подчинённого, чтобы самому не отвечать. А если признаешь – ты здесь больше не работаешь. То же самое относится и к работникам епархии и приближенным к телу епископа священникам. Никто и никогда не будет каяться в своих проступках (это для «лохов» и «терпил»). Настоящий русский никогда не кается.
Я хорошо знал митрополита Онуфрия, который сейчас возглавляет украинскую церковь московского патриархата ещё в бытность его правящим архиереем в Черновцах. Про самого епископа не могу сказать что-нибудь плохое, он искренне держится православного стиля и ему действительно нравятся молитвы и монашеская жизнь. Онуфрий часто приезжал на Афон и проводил весь свой отпуск вместе с братией монастыря в молитвенных трудах и службах. Но при нём в Черновцах был секретарём епархии (важная должность, по сути вторая после самого владыки) отец М., про которого далеко шла молва как о гомосексуалисте. Мне рассказывал один из духовных чад М., как его самого и ещё одного подростка М. с его другом иеромонахом катали на машине в воскресенье после праздничной трапезы, где рекой лилось вино. Отцы прилично поддали и начали приставать к подросткам. Они остановили машину вдали от города в тихом месте, и М. языком слюнявил ему четырнадцатилетнему ушную раковину.
Дальше предварительных ласк тогда не зашло, но возле М. всегда находились молодые алтарники, многие из которых сделали потом неплохую карьеру в монашестве, причем никто не может сказать, что они являются блудниками, хотя кто знает – может быть, М. их так воспитал, что они успешно скрывают свою половую жизнь и поэтому являются чрезвычайно ценными кадрами. Некоторые из них являются келейниками знаменитых духовников с безупречной репутацией. Сам М. стал впоследствии епископом и сделал блестящую карьеру, и это при том самом Онуфрии – действительно неплохом епископе, который не является сребролюбцем и блудником. Исповедовал ли М. свои блудные деяния тому же Онуфрию? Думаю, вряд ли, хотя о его забавах знал каждый второй. Поскольку исповедь включает в себя покаяние, то есть решительное намерение уйти от греха – М. имело смысл каяться только в случае нежелания больше блудить. А если М. этот грех любит, да и грехом, в общем-то, и не считает, то и каяться незачем. Расслабься и получай удовольствие, делая карьеру в церкви.
