– Он получил наследство и бросил работу на радио.
– Вы точно знаете, что получил, или только с его слов?
Миссис Грейл пожала плечами. Еще крепче стиснула мою руку.
– Или, может, наследство было не так уж велико и деньги быстро кончились? – Я тоже стиснул ее руку покрепче. – Он не брал у вас в долг?
– Вы несколько старомодны, не так ли? – Она поглядела на руку, которую я держал.
– Я все-таки на работе. И какой-то полутрезвый от вашего виски. Не то чтобы мне нужно было напиться…
– Да. – Она вырвала руку и потерла ее. – Хватка у вас, видать, крепкая – в свободное время. Лин Марриотт, конечно, был шантажистом высокого класса. Жил он за счет женщин.
– Было у него чем шантажировать вас?
– Стоит ли об этом говорить?
– Пожалуй, было бы неразумно.
Она засмеялась:
– И все-таки скажу. Однажды я напилась у него дома до беспамятства. Со мной это случается редко. И он несколько раз меня сфотографировал – в юбках, задранных до самой шеи.
– Грязная собака, – сказал я. – Не покажете ли хоть один снимок?
Она шлепнула меня по запястью. Нежно спросила:
– Как тебя зовут?
– Фил. А тебя?
– Хелен. Поцелуй меня.
Она мягко легла ко мне на колени, я склонился к ее лицу и стал целовать. Она закрыла глаза и покрыла легкими поцелуями мои щеки. Когда я добрался до ее рта, он был полуоткрытым и жгучим, язык змеей вился между зубами.
Дверь отворилась, и в комнату вошел мистер Грейл. Я даже не успел разжать объятий. Поднял голову, взглянул на него. И похолодел, как ноги Финнегана в тот день, когда его хоронили.
Блондинка в моих объятиях не пошевелилась, даже не сомкнула губ. На ее лице было полумечтательное-полусаркастическое выражение.
Мистер Грейл негромко откашлялся, сказал: «Прошу прощения» – и вышел. В глазах у него была бесконечная печаль.
Я отстранил блондинку, встал и вытер платком лицо.
Она лежала не шевелясь, свесив ноги с дивана, над одним из чулков широким просветом виднелась кожа.
– Кто это был? – хрипло спросила она.
– Мистер Грейл.
– Забудь о нем.
Я отошел и сел в кресло, где сидел раньше.
Через минуту она села, выпрямилась и спокойно посмотрела на меня:
– Ерунда. Он все понимает. Чего еще ему ждать, черт возьми?
– Видимо, понимает.
– Я же сказала, что все в порядке. Этого мало? Он же болеет. Какого черта…
– Не ори. Терпеть не могу орущих женщин.
Открыв сумочку, лежавшую возле нее, она достала небольшой платок, вытерла губы и посмотрелась в зеркало.
– Наверное, вы правы, – сказала она. – Просто я выпила немного лишнего. Сегодня вечером в клубе «Бельведер». В десять часов.
