Мы вообще не отказались бы от этого задания, а когда узнали, что с нами идёт товарищ политрук, то согласились с радостью. Скоро командир вышел, а политрук стал нам объяснять боевую задачу.
Сержант снова остановился и посмотрел на меня:
— Вы не спите?
— Нет, я с интересом слушаю! Продолжайте.
— Как только смерклось, мы на лыжах отправились в разведку. По пути политрук рассказал, что он в этом селе работал до войны и знает хорошо его расположение. На самом деле, он вел нас уверенно. Ночь выдалась хорошая. Падал снежок, скрывая нас, как пеленой. Сначала мы шли по оврагу, потом, выйдя из него, стали обходить село далеко справа. Хотя мы и сделали большой крюк, но миновали наиболее опасные места и часа через три подошли к селу с тыла. Крайний домик с небольшим двором был до самых окон занесен снегом. Здесь было тихо, а со стороны фронта слышалась редкая ружейная и пулеметная стрельба. Мы нашли калитку, и политрук стал открывать её. «Побудьте здесь», — сказал он. Мы ему говорим: «Товарищ старший лейтенант, разрешите, мы пойдём вперёд», а он — «Молчите и ждите меня».
Скоро он вернулся и сообщил: «В избе никого нет. но я слышал разговор. Кто-то здесь прячется».
И он приказал нам осторожно следовать за ним.
Войдя в сени, мы заметили светлую полоску в дальнем углу. Подходим ближе и слышим глухие голоса: один женский, другой детский. Доносятся они из-под пола. Мы хотели подойти ещё ближе, но свет погас, стало тихо. Тогда замполит нагнулся, нащупал дверцу погреба и негромко сказал: «Акулина Федоровна, не бойтесь! Помните учителя, что до войны у вас был. Это — я». Снова засветился огонек. Солдат остался в сенях, а мы с замполитом спустились в погреб. Там между кадушками сидели женщина, старик и мальчик лет тринадцати. Как они все обрадовались! А замполит говорит: «Скоро встретимся по-настоящему, а сейчас нам нужно кое-что узнать здесь. Не знаете ли вы, где стоят у немцев орудия и пулемёты, где их штаб?»
«Я знаю, всё сам видел», — быстро заявил мальчик и стал объяснять. Замполит вынул карту и листок бумаги. Он набросал план села и стал на плане делать пометки. Такие же пометки он нанес и на карту.
А мне говорит: «Понимаешь?». «Да, товарищ старший лейтенант. — отвечаю, — всё понятно». Закончил он, и мы стали прощаться с хозяевами. Я поднялся наверх, а политрук там задержался. Минут пять мы его ждали. Но вот и он вылез и говорит: «Вот вам карта и план, передайте их командиру. А я задержусь здесь, уточню обстановку».
