— Ты привела мне того человека? — вдруг строго спросила Марья.
— Привела, государыня. С полудня дожидается.
— Укрой меня и приведи его.
Алёна укрыла Марью шёлковым покрывалом, ушла в маленькую боковую дверь. Марья нетерпеливо покусывала край покрывала, всматривалась в темноту за дверью.
Алёна ввела невысокого смугловатого человека в светлом мухояровом кафтане, перехваченном по талии черкесским ремешком; чёрная, с рыжиной, борода старательно умащена и учёсана, на макушке вышитая шёлком тафья. Глаза хитрые, быстрые. Увидев Алёну на свету, нахохлился, как петух, вцепился в неё похотливым взглядом, даже Марье забыл поклониться.
— Айбек, — с притворной ласковостью промолвила Марья. — Буде, ты увидишь меня и поклонишься?
— Прости, государыня! — низко и подобострастно поклонился вошедший. — Вели казнить! С темноты в свет — в глазах провал.
— Айбек, братья мои тебя жалуют?
— Да хранит их аллах, государыня!
— Забудь аллаха, Айбек, не то висеть тебе на вертеле, как барану. Христианин ты, Айбек, тебя русский поп крестил.
— Крестил, государыня… И крест на мне.
— Запомни, Айбек, нет у тебя иного Бога, кроме Исуса Христа. И слушай меня… Подступи ближе.
Марья приглушила голос, почти шёпотом стала говорить:
— Айбек, ты нашей крови, хоть и похож ликом на московита. Оттого я тебя и позвала. Исполнишь, что повелю, — получишь её! — Марья кивнула на Алёну, не отводя испытывающих глаз от Айбека; увидела, как шевельнулись у него ноздри, презрительно усмехнулась. — Пойдёшь в город, на посад, станешь чернь на бунт подбивать. Подговаривай меня убить… Кремль спалить… А царём — иного крикнуть… Боярина Горбатого! Чернь к его подворью веди… Пусть кличут его царём. А ты слушай и смотри… Самых злобных замечай! А боярину в ноги кланяйтесь, зовите царём… Затаился, старый шакал! Да дрогнет в нём злоба, выйдет он к черни. А выйдет — беги тайно в Кремль, к Темкину, бери черкесов…
Марья закусила губу, сузила глаза, тёмные пятна на лбу и на щеках сильней проступили сквозь её бледноту. Она трусливо и злобно прошептала:
— Царь мне спасибо скажет!
— А ежели чернь в Кремль попрёт?
— Решётки на воротах опущены — не пройдут.
— На стены полезут.
— На стены не влезут. Стрельцы — на что?! И ты — хитро заманивай их на боярина, к нему веди… Самый ненавистный наш враг! Царь его и во сне поминает.
