Беркут | страница 16

— Мурад! Эй, Мурад! Да помоги же! — заорал Рахмат.

Его голос словно подхлестнул меня. Я бросился вперёд по глубокому следу, который пробороздил своим телом мой друг. Полы пальто путались в ногах, я то и дело падал и зарывался носом в снег. Никогда бы мне не догнать жеребёнка, если бы ему вдруг самому не захотелось остановиться. Наверное, он решил немного отдохнуть, осмотреться. Тут я подбежал и уцепился за верёвку. Он опять понёсся и теперь уже волочил нас обоих. Вначале он скакал здорово, потом стал бежать тише, тише. А потом и вовсе остановился. Видно, всё же тяжело ему было нас с Рахматом тащить.

Вот если бы у нас были колёса, тогда другое дело — унёс бы куда-нибудь в другой колхоз…

— Послушай, Рахмат, отвяжи верёвку, — сказал я. — Может, он сам вернётся в конюшню.

— А если не вернётся?

Вдруг туго натянутая верёвка ослабла. Низко опустив голову, жеребёнок шёл прямо на нас. От страха сердце моё подпрыгнуло и покатилось куда-то вниз. Я крепче обнял Рахмата.

— Сейчас он покажет нам, как объезжать жеребят, — прошептал Рахмат.

— Не бойся: если съест, то первым съест меня! — ответил я сердито. — Сам придумал всё это, и сам же ноет!

Жеребёнок остановился. Звонко заржал.

— Вставай, побежим, — предложил я.

— Хорошо, только первым вставай ты. У меня что-то ноги… отказываются.

Мы лежали очень долго — может быть, целый год. Рахмат носом в снегу, я на нём. И вдруг жеребёнок задышал мне в затылок тёплым воздухом. Даже щекотно стало. Я тихонько открыл один глаз. Жеребёнок, видно, ничего плохого и не думал, просто с удивлением смотрел на нас.

— Давай, Рахмат, встанем вместе, разом?

— Давай.

Мы медленно поднялись, Жеребёнок помотал головой и отступил на шаг. Рахмат осмелел, достал из кармана кусочки сахару и протянул ему.

— На, Звёздка, полакомься.

Увидев сахар, жеребёнок подался вперёд и, вытянув шею, слизнул белые подушечки.

Рахмат опять полез в карман. Протянул руку и попятился. Жеребёнок послушно пошёл за ним. Видно, очень уж понравился ему сахар, даже не понял нашей хитрости. Зашли в конюшню. Он не задумался и перед решёткой. Я захлопнул дверь. Словно гора с плеч свалилась.

— Подожди, верёвку-то мы не сняли, — спохватился уже на улице Рахмат и побежал обратно…

— Не получается, — сказал он упавшим голосом, появляясь в дверях. — Снова, будь он проклят, и близко не подпускает. Лягается.

Рахмат помолчал.

— Попробуй ты, Мурад, — сказал он робко.

И тут же его глаза-пиалки стали ещё больше: недалеко от конюшни появился Кабул-ата.