– Я нахожу их вполне выполнимыми. Поскольку когда вы проиграете наше пари…
Стюарт опустил глаза, и Шарлотта осознала, что снова поддалась чарам его мягкого и низкого голоса. А его слова вызвали трепет и странное волнение. Она вдруг остро ощутила раскачивание экипажа, увидела, как небрежно Стюарт распростерся на сиденье, выставив вперед ногу. Руки его были сложены на животе, поза казалась расслабленной. Вот только он наблюдал за ней. Точно так же, как она за ним.
– До Лондона путь долгий, – заметил он тихим хрипловатым голосом, который действовал на нее как физическая ласка. – Должны ли мы отдаться неизбежному?
– Ничего неизбежного тут нет, – отрезала Шарлотта, с отвращением слыша, каким мягким стал ее собственный голос. Почему ее всегда влечет к самым неподходящим мужчинам?
Уголок его рта дернулся.
– Сами знаете, что это не так. Вы когда-нибудь занимались любовью в экипаже?
Шарлотта попыталась погасить разгорающийся внутри жар.
– Разумеется, – ответила она как можно небрежнее. В конце концов, она опытная женщина. Не какая-то наивная девчонка, которая легко поддастся искушению. – Но это мне не слишком нравится.
В его глазах полыхало раскаленное добела желание.
– В таком случае идите ко мне и позвольте убедить вас в обратном, – предложил он, протягивая ей руку. Шарлотта отвернулась, отказываясь на него взглянуть.
– Очень длинная дорога, – уговаривал он. К несчастью, ее взгляд упал на его бедра. Возбужденная плоть натягивала брюки. Во рту Шарлотты пересохло, и она заерзала на сиденье, тоже почувствовав возбуждение. Что он имеет в виду? Что придется всю долгую дорогу до Лондона провести, изнемогая от неудовлетворенного желания, или предлагает ей скоротать время иным образом?
– Еще одно оскорбление, и я пристрелю вас.
– Признайтесь, Шарлотта, вы меня хотите, – рассмеялся он. – Так же сильно, как я вас.
– Говорите за себя, – отчеканила она. – Вы наглый, лживый, аморальный, вороватый…
– Я не сказал, что вы хотите меня хотеть. Только, что хотите.
С чего это он так чертовски весел?
– Я хочу совсем другого: скажите, где Сьюзен, и после этого я буду на седьмом небе от счастья, потому что больше никогда не увижу вас.
– Это не слишком веский довод для того, чтобы все вам рассказать.
Трясущаяся от ярости Шарлотта подняла пистолет:
– Подонок!
– Эй!
Его голос неожиданно окрасился тревогой. Он поспешно увернулся, когда она прицелилась прямо ему между глаз.
– Осторожнее!
– Где она? – завопила Шарлотта.
