И тут он представил, как бы схватил эту заразу и остался один в своей квартире. Вообще один, не в состоянии даже выползти в магазин или аптеку. Прийти к нему мог разве только участковый врач или соседка, но это… Ну, может быть, свезли бы в больницу да и оставили там: выживет – хорошо, а нет – кому какое дело?
Словно почувствовав его настрой, полосатая выпустила когти и легонько прихватила его сквозь футболку.
– Просто – человека, Серый, – серьезно ответила Лариса. – А работа… сегодня она есть, завтра нет, подумаешь, другая найдется! Это в жизни не главное. Давай, глотай чай и спи. Если что, зови.
Она ушла, а палевая кошка забралась Алексею под руку, на грудь, о чем-то перемурлыкнулась с полосатой товаркой, гревшей ему бок, и тоже заурчала. А он, чуть повернув голову и подложив под нее руку, наблюдал за тем, как медленно движется по одеялу прямоугольник лунного света, будто набрасывает на него прохладное серебристое покрывало – сперва на ноги, потом выше, выше… К тому моменту, как свет залил его целиком, Алексей уже спал беспробудным сном.
Открыв наутро глаза, он ощутил не обычную муторную тяжесть в голове, а необычайную легкость и ясность. Голова немного кружилась, но это, должно быть, просто от слабости. И приступа утреннего кашля не случилось, хотя в груди еще немного саднило.
Палевая спрыгнула с дивана, выгнулась дугой и убежала, а через минуту в комнату заглянула Лариса.
– Ты как?
– Живой. Даже на удивление.
– Просто кризис прошел, – авторитетно заявила она. – Поднимайся и иди ополоснись, ты мокрый насквозь. Я перестелю пока, а потом тебя накормлю.
Алексей с удивлением понял, что зверски голоден, хотя прежде Лариса впихивала в него что-то в едва ли не по чайной ложке.
Из зеркала в ванной на него смотрел исхудавший небритый тип с громадными синяками под глазами, в несвежей футболке, с виду – явный бомж.
– Фу, мерзость, – сам себе сказал Алексей и включил воду погорячее.
Шатать на ходу его перестало только через пару недель.
Лариса снова убегала на работу, наверстывая упущенное: перед новогодними праздниками начался аврал, – приходила уставшая, и как-то раз Алексей не удержался и состряпал свои фирменные пироги: не все же ей у плиты стоять, надо и совесть иметь! Пироги улетели вмиг, а Лариса, облизнувшись, потребовала повторить. Готовить Алексей хоть и просто, но умел, поэтому ужины взял на себя, все равно ему нечего было делать, а сутками напролет скучать или читать – с ума сойдешь. И так уже от ридера глаза слезились…
