Погнали со всей мочи и более коротким путем – через Яузу и по бульварам. Поэтому на площадь перед Страстным монастырем Романов попал раньше и несколько минут прятался за одиноким, нахохленным Пушкиным, прежде чем на углу Сытинской типографии остановилась знакомая коляска.
Потом Гущин довольно долго петлял переулками, постоянно оглядываясь. Романов тихой тенью скользил сзади.
Напротив большого жилого дома объект остановился. Стал чего-то или кого-то ждать. Время было 4.52.
Ровно в пять из подъезда вышел прямой, как шест, мужчина в клетчатом кепи. Гущин шагнул навстречу, приподняв котелок. Незнакомец просто кивнул, подал руку первым. Командир – без сомнений.
Романов чуть не запел.
Медленным шагом заговорщики двинулись в сторону Алексея. Он спрятался в подворотню, слился со стеной.
Они прошли не более чем в пяти шагах.
– …Численность растет, а сумма выделяется прежняя, – торопливо говорил Гущин. – Стадниса это не касается, у него все люди на советском жалованье, но Бердников и Тышкевич в большом затруднении.
– Хорошо. Поставлю вопрос о финансах перед штабом. Прямо сейчас.
Профиль у дивизионного командира был твердый, будто выкованный из чугуна. Подбритые в узкую полоску усики. Больше Романов ничего разглядеть не успел.
Решил, что досчитает до двадцати, прежде чем выглянет вслед – не дай бог дерганый Гущин как раз оглянется и заметит. Потом решил, что безопаснее досчитать до тридцати.
Судьба уберегла – не иначе.
На счете «двадцать семь» мимо укрытия беззвучно проплыл некто в сером пальто и сером матерчатом картузе.
Это что за новости?
Романов осторожно, чуть-чуть, высунулся – и снова спрятался.
Серый вскинул к глазам руку – как бы поглядеть на часы, но чуть выше, чем требовалось. Жест знакомый. Подобным образом секретных агентов учат проверять, нет ли слежки. Стекло на часах для этого делают зеркальным.
У ВЧК в штате таких умников нет. Вывод? За дивизионным командиром ходит личный телохранитель, хорошо подготовленный.
Слежка становится рискованной. Рано или поздно профессионал ее заметит.
Сюрприз. Пренеприятный.
И все же Алексей решил, пока не кончились тесные переулки, походить за интересной троицей еще. На широкой улице или на площади, конечно, придется их выпустить. Эх, жалко!
Минут через пять «дивизионный» и Гущин распрощались. Дальше человек с чугунным лицом двинулся один – если не считать сопровождавшую его на отдалении «тень». Охранник держался метрах в двадцати, на противоположном тротуаре, и всё время поглядывал по сторонам, не забывая проверять и тыл – то на часы посмотрит, то в витрину.
