Превозмогая головную боль и усталость, Миша вооружился улыбкой и дипломатичностью и поговорил с сотрудницей кредитного отдела банка Натальей Товкач, сумев не только преодолеть ее раздражение по поводу неожиданно прерванной уборки, но почти влюбив ее в себя. Он говорил комплименты, интимно понижал голос, сопровождая легкие вздохи таинственными и многозначительными взглядами, и вообще делал вид, что сама Товкач ему гораздо интереснее, чем какой-то там покойный Галактионов.
Однако выйдя из ее квартиры, Доценко вмиг перестал улыбаться. Ему ужасно не понравилось то, что он смог выловить из рассказа свидетельницы.
Из ближайшего же автомата он позвонил Насте.
— Анастасия Павловна, похоже, мне придется вас побеспокоить.
— А в чем дело? Вы были у Товкач?
— Да, и теперь нужно ехать в Американский медицинский центр. Там определенно что-то нечисто.
— Я вам нужна в качестве переводчика? — догадалась Настя.
— Ну, если вас это не оскорбит, — мягко улыбнулся Миша.
В Центр диагностики они приехали уже в конце дня. Их сразу провели к администратору, потом они попали в отдел информации и учета, где получили справку обо всех консультациях, которые давали в Центре диагностики детям, направленным от банка «Эксим», и наконец добрались до врачей, которые консультировали привозимых Галактионовым детишек.
— Я честно предупреждал родителей, что ребенок безнадежен, — сказал первый из врачей, к которому они обратились, глядя на монитор, где высвечивались все данные о прошедшем обследование мальчике, больном лейкемией. — Какие дети еще вас интересуют?
— Вот эти, — Настя подала ему список из семи фамилий. Этот список ей распечатали в отделе информации и учета: дети, направленные банком «Эксим», — доктор Фаррелл, заболевания крови.
— К сожалению, все дети были безнадежны, — пожал плечами Фаррелл. — И я каждый раз говорил об этом родителям.
— Вы не помните, переводчик с ними был всегда один и тот же?
— Да, я его хорошо запомнил, потому что он был мало похож на переводчика. Его звали Александр, верно?
— Верно. А почему он был мало похож на переводчика?
— Знаете, переводчики — они обычно довольно равнодушные. Им нет дела до проблем тех людей, которым они помогают с переводом. А Александр больше походил на человека, заинтересованного в судьбе ребенка. Как вам объяснить… Сам вел ребенка за руку, гладил его по голове, опекал, что ли. Был очень внимателен и заботлив по отношению к родителям, даже, я бы сказал, особо деликатен. Представьте себе, каково это — услышать, что твой ребенок безнадежен, что он никогда не поправится, а скорее всего — в ближайшее время погибнет. Но он умел находить такие слова, что родители встречали эту страшную новость мужественно и стойко. Конечно, некоторые плакали, но истерик и обмороков в присутствии Александра никогда не было.
