— А почему через адвоката? — поинтересовался Ольшанский.
— Он так настаивал.
— Кто — он?
— Бакланов. Сказал, что его трудно застать на месте, а с адвокатом он периодически встречается в суде, так что лучше передать через адвоката.
— И дальше что было?
— Так ничего. Тишина. Наверное, все закончилось.
— Когда это было, напомните мне еще разок, — попросил Константин Михайлович.
— 12 сентября.
— А справки когда принесли?
— 28 сентября. Я точно помню, потому что выбирала день, когда у меня в расписании «окно».
— То есть вы хотите сказать, что 12 января исполнилось 4 месяца, как ваш сын совершил кражу, — уточнил он на всякий случай. Уж больно невероятным выглядело то, что рассказывала Красникова.
— Совершенно верно, — подтвердила она.
— И следователь больше ни разу вас не вызывал, ни повесткой, ни по телефону?
— Нет, ни разу.
— А что адвокат говорит?
— Сначала он говорил, что все будет стоить очень дорого, но зато он гарантирует, что Диму не отправят в колонию. А потом я очень долго не могла его застать, он то болел, то уезжал в отпуск, потом мне сказали, что он по этому номеру больше не живет. А потом я и звонить перестала, решила, что все кончилось хорошо и дело даже до суда решили не доводить.
— Знаете что, Ольга Михайловна, мой вам совет, сходите-ка вы к прокурору и спросите, что происходит с вашим делом. Бакланова застать на месте, может, и трудно, а прокурор округа всегда в кабинете. Вы человек не очень, видимо, сведущий, а вам кто-то просто морочит голову. Не может все кончиться так, чтобы вы об этом не знали. Вас должны пригласить и ознакомить с решением, а вы должны расписаться, что вы его прочитали и все поняли. И что ваш Бакланов делает с преступлением, которое не надо раскрывать, мне сказать трудно. Я даже предположить не могу. Но очень хотел бы это знать. Впрочем, погодите, — спохватился Ольшанский. В нем только что говорил юрист и работник прокуратуры. А сейчас в нем проснулся следователь, ведущий дело о разглашении тайны усыновления, и не далее как вчера он думал о том, что докопаться до этой тайны проще всего было бы работнику милиции. Если с делом Димы Красникова происходит что-то непонятное, а в деле есть сведения об усыновлении, то ни в коем случае нельзя посылать Ольгу к прокурору, чтобы не будоражить общественность и не насторожить раньше времени этого Бакланова.
— Не надо никуда ходить, — сказал Ольшанский. — Я сам сейчас пойду к прокурору округа и все выясню. Позвоните мне вечером.
