— Господин конгрессмен, будучи корреспондентом телеграфных агентств, я встречался с очень многими людьми в Испании и в других странах. Я встречался также и с Франсиско Франко, который был и остается фашистом и весьма неприятной личностью. Работа журналиста в том и состоит, сэр, чтобы встречаться с людьми, разговаривать с ними, слушать их, сообщать, что они говорят, что делают, куда направляются…
— Эта Долорес была приятной особой?
— Она была… Одну минуточку. (Лэнг делает паузу и вытирает глаза носовым платком). Извините. Меня отвлекла одна мысль. Прошу повторить вопрос.
— Вопрос задавал следователь. Я повторю его в несколько иной форме. Вы сказали, если я правильно расслышал, что генерал Франко является неприятной личностью. Следователь спросил вас, считаете ли вы миссис Долорес…
— Ибаррури.
— …миссис Ибаррури приятной особой?
— Господа члены комиссии, позвольте говорить откровенно. Я считал и считаю Долорес Ибаррури одной из исключительных личностей нашего поколения, одним из величайших вождей своего народа, которые когда-либо появлялись на исторической арене. Я уверен, что со мной согласны миллионы людей в Испании и других странах.
— Вы разделяете ее взгляды?
— Этого я не говорил. Мне известно, что ваша комиссия безоговорочно защищает Франко. Общеизвестно, что…
— Комиссия, сэр, безоговорочно против коммунизма; она не одобряет красного правительства Испании.
— В Испании, господин конгрессмен, никогда не было красного правительства.
— Ну, все зависит от точки зрения, мистер Лэнг.
— Это не моя точка зрения, а факт, сэр.
— Вы ведете себя вызывающе, мистер Лэнг.
— Я журналист, сэр, и привык иметь дело с фактами, а не с мнениями. В Испании я провел почти два года по обе стороны фронта. Франко не скрывал и не скрывает, что он фашист. Но правительство Испанской республики, которое он сверг — мне стыдно сказать — при активной помощи нашего правительства, никогда не было коммунистическим или хотя бы социалистическим.
— Вы стыдитесь нашего правительства?
— Я не говорил этого, я сказал…
— Минуточку, мистер Лэнг…
— Простите, господин следователь. Я хочу закончить свою мысль. Мне неприятно говорить, что Испанская республика была уничтожена при активной помощи правительства моей страны. Дело обстояло именно так, и мне стыдно за это. Такое же чувство испытывают и миллионы других людей.
— Ваше мнение меня не интересует, мистер Лэнг…
— Вы меня вызвали сюда, чтобы выслушать мое мнение…
— Нет. Комиссия не для того вызвала вас сюда. Она потребовала вашей явки, так как полагает… имеет основания полагать…
