Напрасно старалась несчастная отвлечь его от этих постоянных разговоров об убийстве: он был охвачен желанием рассказывать. Он копался в подробностях. Леонтина его не слушала. Она вспоминала то время, когда Лампьё держал в себе свою мрачную тайну и никого не хотел в нее посвящать. Почему же теперь ему доставляло удовольствие впутывать Леонтину в это темное дело?.. Она больше им не интересовалась. Чем больше Лампьё доверялся Леонтине, тем дальше она от него отходила, тем сильнее проявляла к нему холодную враждебность. Лампьё этого не замечал. Он думал, напротив, что, действуя так, приобретает над нею власть и делает ее своей близкой и испытанной союзницей. Разве с самого начала преступление не оказало на нее притягательного действия? Дальше Лампьё не заглядывал. Его эгоизм делал Леонтину для него необходимой и этот же эгоизм руководил его действиями, наравне с тем ужасным наслаждением, что доставляли ему воспоминания.
Леонтина хорошо понимала это. Она нарисовала себе ясную картину положения, в котором окажется, если останется с ним и согласится истощать в постоянных муках свои последние силы. Прежде, когда она еще мало знала Лампьё, она прощала ему его грубые выходки: она многого не понимала в нем. Но теперь дело обстояло иначе. Трусость этого человека была слишком очевидна. Она проявлялась до такой степени неприкрыто, что нельзя было ее не заметить и не почувствовать отвращения. — К отвращению у Леонтины примешивалась мрачная злоба. Что в том, что Лампьё признавался ей в своем преступлении? В этом для нее не открывалось ничего нового. Хотел ли он ее разжалобить? Слишком позднее желание.
А испытывать от этих признаний ужас и боязливый трепет Леонтина больше не хотела. С нее было довольно и прежнего. Сожаление, которое она почувствовала, когда ночью увидела пять или шесть девушек, возвращавшихся к рынку, продолжало ее мучить. Она вспоминала время, когда беззаботно, как эти девушки, возвращалась по той же улице. «Куда ушло это время? — спрашивала себя Леонтина. — Вернется ли оно?..» Ей становилось жаль прошлого. Эти несчастные девушки, хотя и превращались в рабынь на ночь, но потом были свободны! Леонтина сравнивала свое и их положение. Какая разница! Какое заблуждение владело ею! Невероятно! Нужно было лишиться рассудка, чтобы согласиться жить так, как жила она с Лампьё, в то время как она могла оставаться тем, чем была, и ей незачем было желать перемены. Только теперь девушка ясно поняла, какой ложный шаг она сделала. Она с горечью осознала это, и единственным желанием ее стало — забыть о своих ошибках и как можно скорее вернуться к прежней жизни.
