Дневник Жаклин Пейн | страница 49
В общем, ровно в десять (у них, верно, уходит полдня на сверку часов во всей клинике) из дверей одного кабинета высунулась женская голова и назвала мое имя. Я пересекла зал и вошла в крошечную комнату, коричневую, словно ее выкрасили дерьмом. Думаю, они считают это нейтральным цветом. В кресле напротив гораздо менее удобного на вид незанятого стула сидела невероятно толстая женщина!!! Я просто ошалела и не знала, что делать. Толстенная тетка, и при этом врач-психоаналитик! Как может толстый психоаналитик быть хорошим специалистом? Если бы она была хорошим специалистом, то не была бы толстой, ведь так? Это все равно что разведенный консультант по укреплению семьи или правое крыло парламентской фракции лейбористов… О, таких примеров можно привести множество… словом, ты понимаешь, что я имею в виду.
Огромная, она прямо-таки слилась со своим креслом, можно было подумать, что оно — часть ее тела. (Наверно, это было бы очень удобно для психоаналитика, ведь он весь день сидит на одном месте.)
Усевшись напротив нее, я просто не знала, сказать мне, что ее полнота меня пугает, или сделать вид, будто я не заметила ее размеров (ха!), и начать говорить о себе — про размеры моего зада, целлюлит и т. д., скрестив при этом пальцы, чтобы она не подумала, будто я критикую ее. Пока я решала, с чего начать, прошло пятнадцать минут. Почему же она не говорит ни слова? Может, это и есть тест? Может, тот, кто заговорит первым, — чокнутый? Еще через несколько минут, которые показались мне часами, она наконец заговорила. У нее была очень мягкая, успокаивающая манера говорить, которая мне понравилась. Она спросила, что именно заставило меня обратиться к психоаналитику. Я тут же решила, что она туповата… Я сижу перед ней в джинсах, и она, даже мельком взглянув на меня, должна была бы понять, зачем мне нужен психоаналитик! Снова наступила пауза, я обдумывала, не стоит ли мне, обдав ее презрением, выскочить из кабинета, но решила, что это может выглядеть, будто у меня проблемы в плане агрессивности. В конце концов я заявила, что вообще-то сама не знаю, зачем пришла, но надеялась, что врач сумеет очертить круг моих проблем и поможет избавиться от них. Что-то вроде этого, короче.
Я могла бы просто сказать без обиняков: «У меня толстый зад, и это портит мне жизнь», но боялась, что она ответит: «Да, вижу, особенно в джинсах». А если бы она сказала мне что-нибудь вроде этого, ведь я не смогла бы ответить: «Кто бы говорил, жирная жопа!» — потому что тогда на меня вылился бы ушат помоев о моей агрессивности или что-то в этом роде, не менее злобное и не по делу, и хоть неприятный разговор начала бы она, виноватой в конце концов осталась бы я.