Солнце уже довольно высоко поднималось над горизонтом. Иногда выпадали такие тихие, солнечные, ясные дни, что казалось, уже пришла весна. И такая погода стояла подолгу, как бы давая передышку пастухам, возможность проводить больше времени в стойбище, с женами, с детьми. И если бы не постоянная угроза обнаружения, жизнь здесь могла бы показаться настоящей идиллией.
В этот вечер Ринто долго протирал бубен снегом, подносил к огню костра, тихо, на пробу, ударял в него, вслушиваясь в его рождающийся после долгой спячки звук. Велел пока не навешивать спальные полога, чтобы в яранге было достаточно пространства.
Никакого особого события в тот день не должно было отмечаться, но все знали, что Ринто собирается петь и исполнять танцы. По такому случаю забили оленя и приготовили обильное угощение. Главным, конечно, было свежее оленье мясо, затем фаршированный салом и мелко нарезанным мясом желудок, нечто вроде вареной колбасы. И, конечно, ободранные оленьи ноги с костным мозгом.
После трапезы и обильного чаепития с сахаром Ринто уселся на бревно-изголовье и взял в руки бубен. Сначала он как бы примеривался, тихонько напевал про себя и едва касался гибкой черной палочкой из китового уса поверхности туго натянутой, специально выделанной кожи моржового желудка. Дети тихо подпевали ему, и, когда дед запевал громче и звук бубна усиливался, они выходили на середину чоттагина и неуклюже пытались танцевать. Только старшая дочь Рольтыта двигалась как настоящая, взрослая танцовщица, и даже сквозь неуклюжий меховой кэркэр можно было угадать ее стройное, уже сформировавшееся тело молодой девушки.
Ринто знаком подозвал Анну и подал второй, меньший бубен. Анна с детства любила музыку, и даже короткое время пела в университетском хоре. Поэтому ей не так уж трудно было не отставать от ритма и бить в бубен в такт ударам Ринто. Еще тогда, на берегу Ледовитого океана, на Священном камне Уэлена, она впервые познакомилась с чукотским песнопением. Искоса поглядывая на невестку, Ринто знаком приглашал ее присоединиться. На помощь пришла Вэльвунэ. У нее был хороший голос, но неожиданно высокий. И Анне пришлось спуститься на октаву ниже, но это только прибавило красок к песнопению, и Ринто одобрительно заулыбался. Чукотские обыденные песни не отличались многословием. Главное здесь был ритм и сам танец. Этот был посвящен встрече дикого оленя-самца с домашней важенкой.
Носящий яйца из диких тундр,
Я повстречал тебя, приник к тебе.
