Наш каюр Вамче — родственник Таната. Я еще не установила в точности степень его родства, но, видимо, эта семья довольно широко разветвлена. Танат рассказывал, что у них есть родственники не только в соседнем эскимосском селении Наукан, но и на острове Большой Диомид и на Аляске. Их занятие оленеводством скорее исключение для эскимосов, но, с другой стороны, Танат уверяет, что вся отцова родня — исконные чаучу. Вамче — потомственный морской охотник, человек лет сорока, насмешливый, полный юмора, как, впрочем, большинство чукчей.
На зеленом травянистом берегу оставили байдару, погрузили на нарту наш скарб, и, к моему удивлению, собаки довольно резво побежали. Подбитые металлом полозья хорошо скользили по мокрой тундре. Стойбище мы увидели еще издали — три белые яранги на высоком берегу речки.
Я так волновалась перед первой встречей с родителями Таната… Такого у меня не было даже перед экзаменами. Отцу Таната — Ринто — между сорока и пятьюдесятью. Может быть, и больше, по ведь у тундровых чукчей нет точного счета годам, а тем более метрик. Поэтому возраст можно устанавливать на глазок или же сравнивая возраст детей. У Таната есть старший брат Рольтыт, женатый на Тутынэ. У всех у них дети, так что и Ринто, и Вэльвунэ — уже дед и бабка… Сын с невесткой и внуки занимают отдельную ярангу. Но вернемся к Ринто. Он довольно высок ростом для чукчи, черты лица как бы сглаженные и смягченные монголоидные. Вообще по антропологическому типу чукчи ближе к тихоокеанской расе, к малазийцам, филиппинцам. Надо будет заняться сравнением языков, когда я хорошенько выучу чукотский. У меня такое предчувствие, что предки их откуда-то с далекого юга, но отнюдь не из Китая, а Монголии… Говорит Ринто размеренно, всегда с легкой улыбкой на лице. Вэльвунэ, видно, когда-то была миловидной. Но лицо ее испещрено татуировкой — по три линии на каждой щеке и три линии на подбородке. Она тоже приветлива, но настороженности своей не скрывает.
Самое трудное было объявить, что мы с Танатом — муж и жена. Я ожидала всего и была готова отразить любые нападки, упреки. Внутренне всю дорогу готовила себя к этой битве. Но, к моему величайшему удивлению, родители Таната, его сестра и брат, вообще никто из обитателей стойбища не выказал никаких чувств по поводу необычной женитьбы их сородича. Вечером Ринто сказал, что я не должна спать в одном пологе с мужем, пока не совершат необходимый обряд. Рядом с ярангой закололи оленя, свежей кровью довольно обильно помазали мне и Танату лица. Эти отметины должны оставаться несмываемыми до самого утра. И на этом все закончилось. Даже не поздравили! Обидно! Я утешаюсь мыслью, что это не просто равнодушие, а скорее готовность человека арктической тундры к любым испытаниям, которые посылает им судьба. Они воспринимают ее удары и превратности со стоическим терпением, и уже внутри принятых обстоятельств ищут выхода или же возможности приспособления в изменившейся не по их вине ситуации. Думаю, что мои настоящие трудности еще впереди.
