— Ты знаешь такого человека — Ринто?
— Да кто его не знает, — как можно спокойнее постарался ответить Аренто. — Известное имя.
— Ты не знаешь, где он сейчас?
— Этого я не могу сказать.
— Он был здесь?
— Был, но я раньше от него откочевал. У нас с ним разные дороги.
— Но чему?
— Он уэленский. Они больше к айваналинам тяготеют.
— Вот я — айваналин, значит, Ринто больше ко мне тяготеет?
Аренто замолчал: он не знал, как на это ответить.
Он не сводил глаз с карабина, который Атата не выпускал из рук. По рассказам бывалых людей Аренто знал, что при раскулачивании часто стреляют, убивают. И никто за это не отвечает. По внутреннему напряжению Атата близок к тому, чтобы выстрелить. Да, бежать от Советской власти глупо. Глупо и некуда. Себе только хуже. Если не на собаках, то уж самолетами точно достанут.
— Запомни, Аренто: ни ты, ни Ринто не могут быть мне близкими. Потому что вы классово мне чужды. Вы являетесь эксплуататорами, грабителями трудового народа. Разве это справедливо, когда тебе одному принадлежат тысячи оленей, а кому-то другому — ничего? Или всего лишь несколько десятков. Чего молчишь? Я тебя спрашиваю — справедливо ли это?
Аренто знал о конечной цели большевиков — отобрать богатства у таких, как он, и раздать бедным. В глубине души он считал, что это несправедливо. Чтобы собрать такое стадо, предкам Аренто пришлось, быть может, не одно десятилетие охранять, пасти и лелеять каждого оленя. И стадо кормит теперь не только его собственную семью. Аренто помогал и малооленным, раздавал им мясо, когда наступали трудные дни, снабжал шкурами тех, для которых забить молодого оленя значило опасно уменьшить поголовье своего стада. Все окрестные оленеводы — богатые и бедные — уважали Аренто и не могли сказать о нем ни одного худого слова. Какой же он грабитель? Однако он хорошо усвоил, что спорить с тангитаном-большевиком не только опасно, но и бесполезно. Теперь он убеждался, что занявший тангитанскую должность земляк еще хуже.
— Так не хочешь сказать, куда укочевал Ринто? — спросил Атата.
— Не знаю, — развел руками Аренто. — Я снялся раньше него. Он еще оставался там, в долине Йонивээма.
— Ну, хорошо. Когда вы с ним разговаривали, он высказывал свои намерения?
Вот как раз этого Аренто не спрашивал у Ринто, а тот и не собирался выкладывать перед ним все свои планы. Хотя они были и земляками и соплеменниками, последний ледок недоверия все еще оставался между ними до самого их расставания.
