А как же так называемые вечные вопросы? Некоторые свойства и события человеческой жизни остаются относительно неизменными, хотя наше отношение к ним со временем меняется. Мы знаем, что все мы смертны, и знали это всегда, так что вопрос о сущности смерти касается всех людей во все времена. Тем не менее, вопросы о смерти, которыми мы задаемся, различны в разных эпохах и культурах. Некоторые темы стары как мир, другие появились относительно недавно. Некоторые быстро исчезают с философской повестки дня, другие остаются там надолго. Лично я думаю, что «вечных вопросов» и тем более «вечных ответов» не существует. Несмотря на это, в философской традиции с древнейших времен и до наших дней наблюдается некая преемственность, благодаря которой полученные ранее ответы могут пролить свет на новые вопросы, а на старые вопросы иногда находятся новые ответы. Эта преемственность обусловлена отчасти тем, что мы продолжаем опираться на труды классических философов, Платона и Аристотеля. За те 2500 лет, что существует философия, человек довольно сильно изменился. Изменения эти носят не биологический, а культурный характер. Тем не менее, у нас так много общего с людьми, жившими в античную эпоху, что написанные в то время тексты до сих пор вызывают в нас отклик. Так происходит не только в философии. Вы можете читать древний эпос – скажем, о Гильгамеше – и черпать в нем жизненную мудрость, актуальную до сих пор.
Впрочем, подобное обращение к прошлому во многом противоречит самой концепции современной философии. Философия после Декарта в основном позиционировала себя как прогрессивную в том смысле, что можно отбросить мертвый груз традиции, забыть ошибки предшественников и начать с чистого листа. Но идея о том, что можно оставить позади «иллюзии» прошлого и построить что-то на пустом месте, сама по себе иллюзорна. Декарт даже не осознавал, насколько глубоко на него повлияла схоластическая философия. Антиисторическая направленность аналитической философии объясняется в том числе и ее стремлением положить начало чему-то совершенно новому, порвать с прошлым настолько решительно, чтобы никому и в голову не пришло видеть в новой философии продолжение старых традиций. Особенно отчетливо это проявляется у Карнапа, утверждавшего, что логический позитивизм настолько радикально отличается от прежней философии, что его и философией-то нельзя назвать. Этот разрыв, в частности, предполагал отказ от всех традиционных философских проблем – и метафизических, и этических, и эпистемологических. Вместо этого Карнап посвящает себя логическому анализу. Утверждение Карнапа, что логический позитивизм не является философией, не слишком убедительно. Можно рубить дрова и справедливо утверждать, что эта деятельность не является философской, но само утверждение, что рубка дров не философское занятие, будет философским утверждением. Логический позитивизм – философское направление, несомненно связанное с предшествующей философской традицией. Разумеется, можно оставить позади
