Общепринятое различие между философией и художественной литературой состоит в том, что художественная литература строится на вымысле, а философия вроде бы нет. Главный персонаж романа Томаса Манна Ганс Касторп, не существовал в действительности, равно как и Ставрогин Достоевского. Но вымышленными являются и многочисленные марсиане, которые приводятся в пример в работах по аналитической философии. А как быть с рассказом Платона о кольце Гига, которое делает своего хозяина невидимкой? Большинство персонажей диалогов Платона написаны, по всей видимости, с реально живших людей, но едва ли сами диалоги являются точным пересказом разговоров, которые они вели. Философские работы полны вымысла, в том числе в виде мысленных экспериментов с инопланетянами, параллельными мирами, обменом телами и т. п.
Можно было бы разделить философию и литературу, заявив, что философия оперирует пропозициями, то есть утверждениями, претендующими на истинность, тогда как литература просто описывает вымышленные события и выражает чувства. Именно так смотрел на литературу Кант, отдавая ей должное за честность, с которой она предается развлекательной игре с воображением, не претендуя на истину. Но использовать истину как критерий различения литературы и философии затруднительно, поскольку в некотором смысле изобразительное искусство и литература тоже претендуют на истину. Для таких философов, как Хайдеггер, Гадамер и Адорно, стремление искусства к истине является ключевым не только для самого искусства, но и для философии. Марта Нуссбаум утверждает, что философия – и особенно философия морали – зависит от художественной литературы, поскольку некоторые истины, касающиеся человеческой жизни, можно адекватно изложить только в литературной форме. И как уже упоминалось выше, Ноам Хомский считает, что из романов мы узнаем о жизни больше, чем из науки. Идея не в том, чтобы заменить науку литературой, а в том, чтобы признать роль обеих в нашем поиске знания о себе и мире. Можно ли использовать слово «истина», говоря о тех открытиях, которые мы делаем благодаря о литературе, зависит от принятого нами определения истины. Но есть основания считать, что любое определение истины, которое исключает художественную литературу из ее источников, будет точно так же исключать и философские произведения.
Метафоричность
В философии применяется широкий арсенал средств художественной литературы, в том числе метафоры, к примеру, «бритва» Оккама, «свет разума» Локка, монады Лейбница, в которых находит «отражение» вся Вселенная, бесчисленные юридические метафоры у Канта, «призрак коммунизма», бродящий по Европе у Маркса, «языковая игра» Витгенштейна и многие другие. Философы охотно пользуются метафорами, и Жак Деррида отмечал, что между метафизикой и метафорой издавна установилась тесная связь. Наш язык пронизан метафорами настолько, что его без метафор невозможно себе представить, и это лишний раз подтверждается опытом логического позитивизма. Большинство философских терминов имеют метафорическое происхождение. Сам по себе термин «метафора» может послужить примером (от греч.
