Первым номером выступает трио. Ева играет и поет, Лиза подпевает ей, стоя в центре импровизированной сцены, справа поет и танцует, энергично двигая бедрами, Сюзанна.
Свобода, ты нас предала:
У нас решетка и барак,
Нас держат в Гюрсе, как собак,
Нас, беженцев со всего мира.
Без родины и без судьбы,
Одно есть сердце в груди.
Считает дни оно в уме
В этой ужаснейшей тюрьме.
Мы ведь не сделали плохого ничего,
Хозяйками простыми были.
Нас стали в чем-то упрекать,
Себя не можем оправдать,
Что называется – чужие!
И, как вы видите,
Мы знаем много языков.
Неужели этого мало, чтобы понять нас
И жить в мире без войны?
Над нами властвует Закон Святой Решетки,
Питаемся хлеба кусками,
Мы вытираемся руками
И развлекаемся с мышами.
Все мировые цирки
Нас будут зазывать.
Теперь мы свободны…
От безработицы!
Зрители растеряны. У коменданта Даверня, для которого было делом чести позволить узницам выступать без цензуры, под униформой стекают крупные капли пота. Ева знает: если французов не тронет судьба «нежелательных», то встряхнуть их может только одно – ненависть к бошам. Она делает Сюзанне знак, и та начинает исполнять песню собственного сочинения, «Кики-бош»:
На Монпарнасе есть одна девица,
Такая милая кокотка, ночей жрица
И всех художников царица.
Расценки хороши, низкий оклад,
Почти совсем задаром – и вот вам ее з…
Париж теперь совсем не тот, ох, брось,
Когда войну мы проиграли,
Там появился новый гость!
Это Кики-бош,
Противная, гадкая вошь,
В столице его ты найдешь!
Хоть его и не ждешь,
Ему всегда все наливают,
Хоть ненавидят, презирают,
Если к предателям пойдешь –
Увидишь, как танцует Кики-бош!
Мы думали, что он вояка храбрый, молодец,
Раз пиво наше выдул под конец.
Но он совсем уж нехорош,
Кики-бош.
Хоть он и сражался с войсками,
Боится он парней с огромными носами:
Учуют его и съедят с потрохами!
Калеки, мулаты и Шломо…
Боится он их, как погрома.
Его не увидишь на фото,
Не скажет тебе ни словца,
Но на танцах ему улыбаются
Во все лицо.
Зовут его Мсье…что ж, «Мсье» налицо!
Это Кики-бош,
Наш новый царь ночей на грош.
Есть у него фуражка, так что он хорош.
На Монпарнасе отдыхает,
Пока жизнь ваша пролетает.
Все, от военных до торговцев, давятся от смеха. Эта маленькая полная женщина смогла их зажечь. Аплодисменты не смолкают. Лиза присоединяется к Сюзанне. Благодаря красоте ей удается успокоить публику одним своим появлением. Подруги исполняют песню «Джаз ночного горшка»:
Есть те, у кого украшений полно,
Часов золотых и такого всего,
Но у меня под тюфяком есть настоящий клад.
