Она объясняла это отвращением, избегая прикосновений рук, которые к ней тянулись, и отдавая дань уважения традициям, в которых ее воспитывали. Она будет близка только с тем, кто станет ее мужем. Однако к тридцати годам Лиза так и не встретила подходящего еврея, который мог бы стать ее супругом, а недоверие к иностранцам мешало ей отдаться французу.
Но руки Эрнесто, прикосновение которых она почувствовала на своей лодыжке, совсем другие. Они горячие, но не властные. Несмотря на то что этот мужчина уже много месяцев не видел женщин, его жесты совсем не грубые. В его спокойных руках Лиза чувствует себя в полной безопасности.
– Вы похожи на девушку с полотна Модильяни, – говорит он ей низким, с хрипотцой, голосом.
Это звучит не просто как замечание, а как признание.
– О каком полотне вы говорите? – взволновано спрашивает Лиза, тут же вспомнив о любви художников к легкодоступным моделям.
– «Женщина с голубыми глазами».
Название ни о чем ей не говорит, поэтому Лиза продолжает смотреть на Эрнесто без всякого выражения.
– У нее грустное вытянутое лицо, ностальгически благородное, но стоит посмотреть на нее с желанием в глазах, и она сразу же улыбнется.
Последние десять лет Эрнесто провел в Париже, продавая свои картины на Монмартре. Он жил в небольшом отеле возле Бато-Лавуар[48], где и снимал комнатку, в которой днем мог готовить, а по ночам писать. Он брал старые покрывала, прилаживал их к деревянным рамам, которые сам же и изготавливал, и рисовал. В его работах преобладали темно-красные и коричневые тона, лица были измученными: его руки создавали какой-то хаос. Это был его способ сопротивляться – соединять прекрасное с уродливым. Затем на несколько заработанных су Эрнесто шел перекусить в «Баль Табарэн», на улицу Виктора Массе, 36; это кабаре каждый вечер было забито до отказа. Танцовщицы там опьяняли своих воздыхателей, готовых испустить последний вздох на обнаженной груди танцовщиц, крутящихся вокруг шеста; и он превращался в дерево из человеческих тел с порхающими ночными птичками. В кабаре организовывали конкурсы: на самые красивые ягодицы, самый красивый бюст, самые красивые икры, самый красивый рот; экспериментировали с танцами: дамы становились спиной к своим партнерам и делали движение ягодицами назад в сторону кавалеров, а те в свою очередь делали движение тазом вперед, в сторону дамы. Был и танец, который исполняли лесбиянки под похотливыми взглядами распаленных мужчин. Эрнесто наблюдал за тем, как жадно мужчины смотрят на этих ночных пташек, и зарабатывал пару лишних купюр, рисуя для них любимых танцовщиц.
