Островерхая линия Пиренеев, которая в первые дни на некоторых женщин действовала подавляюще, теперь кажется надежной стеной, возведенной для того, чтобы охранять и защищать их.
– Ты не думала о том, что находится за горами? – спрашивает Лиза.
– Наверное, то же, что и здесь. Другой лагерь, другие женщины.
– А может быть, там ничего нет…
– Думаешь, все разрушено?
– Нет, я просто хочу сказать, что, может быть, за этими горами уже ничего нет. Мы на краю света. Может быть, там пропасть, в которую мы упадем, как только к ней приблизимся?
– Значит, здорово, что мы здесь заперты, ведь благодаря этому никто из нас не подойдет к краю пропасти. Смешно, но колючая проволока действует на меня теперь успокаивающе. Человеческий разум удивительно устроен: самая маленькая комнатка может казаться огромной тому, кто в ней живет.
Тут Ева, вздрагивая, перестает философствовать и начинает плакать.
– Он думал, что по крайней мере я останусь дома, в безопасности. А теперь мы оба далеко от дома, он никогда не узнает, где я. Я даже не могу написать соседям, потому что писать письма в мой квартал запрещено, и неизвестно, как долго продлится этот запрет. Сюда не придет ни одно письмо. Как же мы найдем друг друга? Ты вообще можешь себе это представить?
– О ком ты говоришь?
– О своем женихе, о Луи.
– У тебя хотя бы есть о ком думать. Ты не так одинока, как я.
– Но я старше тебя. Выйдя отсюда, я наверняка буду уже слишком стара для того, чтобы родить ему ребенка, и Луи не захочет на мне жениться.
– А я? Среди моих единоверцев считается, что я уже не гожусь для брака.
Впервые подруги делились переживаниями, которые не давали им покоя: о возрасте, о прошлом и о будущем, которое у них отнимут. Остальным Лиза кажется очень замкнутой, немногословной. Ее называют «девственницей-молчуньей», так мало она говорит. Кажется, что она живет по ту сторону здравого смысла, избегая тех, у кого он может быть.
Признание подруги вызывает в памяти Лизы давно забытое воспоминание. 1928 год. Шел первый семестр в Берлинском университете имени Гумбольдта. Ей было восемнадцать лет, и она верила в то, что ей посчастливилось родиться в самый замечательный период истории Германии. Ее тезка, еврейка Лиза Мейтнер, была недавно назначена деканом физического факультета. В Пруссии это было впервые! Лиза выбрала исторический факультет. Она станет журналисткой, ничто ей не помешает, ведь женщины уже могут заниматься физикой, учить студентов!
