[31] К югославам вскоре присоединились несколько испанцев, которые начали лаять, как собаки, и скалить зубы. Офицер, которому угрожали эти одержимые, ударил одного из них хлыстом. Эта мера оказала мгновенное действие: все успокоились. Двадцать человек были на месяц переведены в карцер. Активнее всего вели себя группы, связанные с интернациональными бригадами. Во время инцидента, произошедшего исключительно за колючей проволокой лагеря, руководство полностью контролировало ситуацию. В 13.30 в лагере было тихо.
Давернь».
Ситуация, казалось бы, была под контролем, но Давернь так испугался, что на его родинке выросла бородавка. Он ожидал, что вечером получит подкрепление, которого настоятельно требовал от властей, а вместо этого ему прислали новых заключенных. Да еще женщин! Только их и не хватало в этом вольере для хищников. О чем они там думают, в этом Париже? Нам нужны мужчины, чтобы справляться с bando republicano[32], мужчины, а не женщины! Погасив свет, Давернь включает радио, надеясь немного расслабиться, а может быть, даже вздремнуть перед приездом новых заключенных. Парижское радио передает выступление прямо из кабаре «Парижская жизнь», улица святой Анны, 12, I округ. Ему удалось подавить бунт, но в следующий раз, завтра или даже этим вечером, может начаться самосуд или мятеж. Давернь засыпает, убаюканный бряцанием украшений, которое сопровождает пение артистки кабаре.
Бедность – народная болезнь, которая почти не поддается лечению. Она приводит к власти тех, кто восхваляет давно забытую национальную славу, и заканчивает тем, что отправляет в изгнание миллионы людей, которые предпочитают лишиться родины, но сохранить жизнь. Достаточно нескольких слабовольных возмутителей спокойствия, чтобы воспламенить страну и породить тысячи факелоносцев, жаждущих рукоприкладства.
На севере евреи и оппозиционеры уезжают из Германии и пересекают Рейн; на юге испанские республиканцы бегут от нового режима, перебираясь через Пиренеи. В 1936 году несколько генералов совершили в Испанской республике государственный переворот, чтобы отдать в руки военных то, что народ считал своим по праву, – власть. Среди них – Франсиско Франко в националистическом берете, с властно выпяченной грудью, обвешанной галунами. По другую сторону баррикад – «красные», поддерживающие республику, социализм и свободу выбора. Вскоре добровольцы из пятидесяти стран – итальянцы, бельгийцы, американцы, поляки, чехи, словаки и даже двое китайцев – пополняют ряды тех, кто сражается за самую прекрасную из утопий – за демократию. Это и есть интернациональные бригады. «Если Испания противостоит фашизму, – думают они, – и остальная Европа, пока не поздно, может последовать ее примеру. И низвергать диктаторов!» Увы, 1 апреля 1939 года каудильо
