Личные амбиции Раймона Грюмеля сделали из него идеального, по мнению немцев, исполнителя. Он знает, как использовать человеческую подлость. Знает, как прибегать к сексуальному шантажу, физическому насилию, как морить заключенных голодом, чтобы сэкономить на закупках продуктов питания. Не имея достаточно собственных убеждений, чтобы быть антисемитом, он сумел приспособиться к требованиям эпохи и, можно сказать, заразился нацизмом. Грюмель – человек, разыгрывающий спектакль. Ему необходимо работать на публику. Теперь, когда его продвинули по службе, он постоянно носит перчатки из коричневой кожи. У него прибавилось власти, поэтому ночные похождения возобновились. А поскольку зрителей стало меньше, спектакль должен быть более зрелищным.
Как-то ночью в начале ноября Грюмо ворвался в барак номер двадцать пять. Молодая проститутка, к которой он успел привязаться, умерла от дизентерии. Найти новую жертву среди двенадцати оставшихся женщин нелегко. Они уже ни на что не похожи, у некоторых нет сил даже на то, чтобы сопротивляться. Единственная из узниц, сохранившая формы, – Сюзанна. Но она француженка. Разве, лаская ее, он получит экзотическое удовольствие? Грюмо хочет сделать объявление: он решил больше не бить отказывающих ему женщин хлыстом. Он открывает дверь барака, чтобы выбросить хлыст, как бы в доказательство своих добрых намерений. Улыбаясь, новый комендант достает из угла барака огромную дубинку. Рука в кожаной перчатке хватает Сюзанну за рыжие волосы. Пара бигуди падает на землю вместе с клоком волос, на месте которого выступают капельки крови. Лиза сжимается от страха, Ева ложится на нее, чтобы защитить. Беременность Лизы еще не заметна. Женщины заключили между собой негласный договор: похотливый комендант не должен прикасаться к будущей матери. Теперь это дело чести каждой из них: пожертвовать собой, чтобы ребенок, который еще не появился на свет, не столкнулся с насилием. Мальчик или девочка, но родится новая жизнь и у нее не будет прошлого. Она будет смотреть на мир как на прекрасную загадку и излечит их всех от скорби по миру, который уже не вернуть.
Женщины закрывают глаза и, стараясь отвлечься от происходящего, думают о таинственном месте. О месте, куда они поедут, когда война закончится. Ева представляет себя жарким летним днем в Риме на Кампо-деи-Фиори; они с Луи держатся за руки, в воздухе витает аромат горячего кофе. Лиза видит себя в Париже: стоя на балконе с маленьким ребенком на руках, она наблюдает за тем, как Эрнесто рисует на площади Тертр. Грюмо приставил дополнительных караульных к мужским блокам; теперь с них не сводят глаз. Женщины изолированы, предоставлены сами себе. Но существо, которое растет в утробе Лизы, придает им сил. Оно олицетворяет то чудесное, что может таить в себе человеческое существование и что не поддается ни одному закону, – надежду. Удары уже не причиняют адской боли, раны заживают быстрее. Они больше не жертвы: они – армия, призванная защищать единственное существо – лагерного ребенка.
