Вылезли клыки, вампирша с неумолимой жестокостью пронзила кожу на шее Дэнии; в нос ударил сладкий пьянящий аромат. Жадными большими глотками, дарующими ей неописуемое наслаждение, она пила кровь брюнетки, чувствуя, как тело девушки в конвульсиях содрогается в ее цепких руках. С каждым глотком к Лин возвращались силы, возвращалось сознание и, когда безумный вампир внутри нее успокоился, она наконец поняла, что только что натворила. Как ужаленная, отшатнулась, оттолкнув от себя тело Дэнни, которое с характерным для удара звуком упало на землю.
Линди руками закрыла лицо, обездвижено замерев на месте, как это умеют делать только вампиры. В душе у нее зарождался тяжелый ком горечи и отчаяния.
«Почему? Почему это случилось сегодня? — она опустила руки и по щеке ее скатилась слезинка, которую она тут же смахнула ладонью. — Я убью его!».
— Найду и убью! — уже вслух закричала вампирша. — Ты труп, чертов подросток! Гребанный труп!
«Из под земли достану… убью, — в голове ее все крутилась и крутилась одна и та же мысль. Переполненная отчаянием девушка не была способна думать, о чем-то другом. Ей было больно. Внезапно она посмотрела на свои руки — кожа была белой и чистой, без единого шрама. И эта идеальная кожа стоила человеческой жизни; Даниэль была чуть ли не единственной, кто за столетия смог вызвать у Линди настоящую искрению симпатию. А она убила ее.
Неожиданно вампирша услышала стук; она замерла, прислушиваясь: это было сердце, продолжающее упорно бороться за жизнь. Дэнни еще жива. Это факт менял все, менял и ее чувства к содеянному.
«Это ненадолго», — поняла Линди, разрываясь между желанием оказать помощь и просто взять и уйти. Так в ней говорила ее практичная, жестокая сторона: «Ты раскрала перед этой девушкой свою сущность, выпила ее крови, почти убила… нельзя оставлять ее в живых».
Лин знала, что в любом случае не посмеет убить ее. Но и помочь тоже не могла, а от этого становилось еще больнее.
— Я вампир, черт меня подери! — воскликнула она. — Я должна поступать так, как мне велит природа.
«В Роудхелл и так будут засланы Охотники, если они уже не здесь, — Линди подошла к телу Даниэль, с легкостью закинула ее к себе на плечо. — Оставить жертву в живых — значит собственноручно подписать себе смертный приговор. А так у меня хотя бы будет шанс». Линди хорошо умела выживать, на протяжении долгих лет только этим она и занималась, оттачивая это «мастерство» до совершенства. И все же… в этот раз она поступила по-другому, пойдя против своих правил и поддавшись чувствам. Лин, неся на плече тело Дэнни, с неимоверной быстротой побежала к «Кровавому парку».
