Лукас кивнул и посмотрел на Уэзер.
— Не думаю, что имелись основания измерять температуру тел.
Доктор покачала головой и глотнула кофе. Лукас обратил внимание, что на руках у нее нет колец.
— По крайней мере, у женщин. Огонь, вода и лед все равно повлияли бы на показания. Но тело Фрэнка было тщательно завернуто, и я измерила его температуру. Получилось семнадцать и восемь десятых. Значит, он умер не очень давно.
— Хм, — проворчал Карр и посмотрел на Лукаса.
Доктор заметила это, перевела взгляд с одного на другого и спросила:
— А это важно?
— Возможно, тебе придется внести это в какой-нибудь отчет, — сказал Карр.
— Мы пытаемся понять, сколько времени прошло с момента их смерти до начала пожара, — пояснил Лукас.
Уэзер посмотрела на него с непонятным выражением.
— Бешеный, правильно?
— Что?
— Это ведь вы прикончили Бешеного, который нападал на женщин. И вы участвовали в том деле с индейцами.
— Да, — кивнул Лукас.
«Вороны выходят из дома в темноте, в руках у них пистолеты сорок пятого калибра… Почему она об этом заговорила?»
— Моя подруга оперировала в Нью-Йорке женщину-полицейского, которой выстрелили в грудь. Не могу вспомнить имя, но в то время она была очень знаменита.
— Лили Ротенберг.
«Проклятье. Побледневший Слоун на ступенях участка в Хэннепине говорит: „Держи себя в руках. В Лили стреляли“. Милая Лили…»
— Да-да, — кивая, сказала Уэзер. — Я помнила, что у нее какое-то цветочное имя. Она сейчас в Нью-Йорке?
— Верно. Она уже капитан. А ваша подруга-хирург — такая рыжеволосая? Я помню ее.
— Да, это она. И она была там, когда произошла большая перестрелка. По ее словам, это самая потрясающая ночь за всю ее карьеру. Она делала две операции одновременно, переходя из одной палаты в другую.
— Господи, а теперь это происходит у нас, — с ужасом произнес Карр. — Послушай, я пять лет прослужил патрульным, до того как меня выбрали шерифом, и это было двадцать лет назад. Большинство моих ребят ушли в отставку из постовых или местной полиции. Мы в жизни не сталкивались с убийством нескольких человек. И я тебя спрашиваю: ты нам поможешь с этим разобраться?
— Чего ты хочешь от меня? — спросил Лукас, прогоняя воспоминания.
— Проведи расследование. Я дам тебе все, что смогу. Восемь или десять человек, поддержку окружного прокурора, все, что потребуется.
— Какие у меня будут полномочия?
Шериф сунул руку в карман и сказал:
— Ты клянешься защищать закон Висконсина, и так далее, и тому подобное, да поможет тебе Бог?
