– Тебе бы только выпытывать. – Он с сожалением покачал головой. Потом выключил воду и открыл дверцу душа. – Дай мне то большое полотенце, я вытру тебе ноги.
* * *
Через полчаса.
– Иногда мне почти больно, – хрипло проговорила Дженнифер.
– В этом вся соль, – отозвался Лукас, – не переступить черту.
– Ты приближаешься к самой грани, – заметила она. – Должно быть, ты много раз переступал эту черту, прежде чем нащупал ее.
* * *
Еще через два часа.
Лукас внезапно раскрыл глаза. Было темно. На него кто-то смотрел. Это ощущение не покидало его. Пистолет, который он обычно носит на щиколотке, теперь лежал в столе… Дженнифер дотронулась до него, и тогда он понял откуда взялось это чувство.
– Что? – прошептал он.
– Ты не спишь?
– Теперь уже не сплю.
– Можно задать тебе вопрос? – Она немного помедлила. – Я тебе нравлюсь больше, чем другие, или мы все для тебя только развлечение?
– О господи! – простонал он.
– Ответь.
– Ты же знаешь, что это правда. Ты мне нравишься больше, чем другие. И я могу это доказать.
– Как?
– А твоя зубная щетка? В ванной только твоя и моя зубные щетки в стаканчике.
Они помолчали немного, потом Дженнифер уютно устроилась у него на плече.
– Ладно, – сказала она. – Спи.
До двадцатого звонка Лукас еще надеялся, что телефон замолчит. После двадцать первого он встал с кровати, а после двадцать пятого снял трубку.
– Да? – сердито сказал он.
В доме было холодно, а он голый. По рукам, по спине, по ногам поползли мурашки.
– Это Линда. – Голос звучал официально. – Господин Даниэль назначил совещание на восемь часов, вы должны присутствовать.
– Хорошо.
– Повторите пожалуйста, Лукас.
– В восемь часов в кабинете у шефа.
– Правильно. Всего доброго.
Она повесила трубку. Дэвенпорт постоял немного, глядя на трубку, положил ее на рычаг, зевнул и пошел обратно в спальню.
Часы на тумбочке показывали семь пятнадцать. Он протянул руку к Дженнифер и хлопнул ее по голой попке.
– Мне пора идти.
– Хорошо, – пробормотала она.
Не одеваясь, Лукас босиком прошел по коридору в гостиную, приоткрыл входную дверь, в щелку убедился, что вокруг никого нет, затем быстро распахнул дверь и схватил с порога газеты. На кухне он насыпал в кастрюльку кофе, добавил молока и развернул газету.
Первая страница была отдана Бешеному. Прямо под названием газеты красовался огромный заголовок. Рассказ был достаточно откровенным и точным Руиц в нем не упоминалась. Начальник полиции ни словом не обмолвился о женщине, которая стала жертвой, но уцелела. Он солгал, сказав, что им известно только о трех нападениях со смертельным исходом. О записках он тоже ничего не сообщил.
