К двадцати годам молодая женщина обрела своеобразную привлекательность, чуть пугливая и ускользающая, как недоверчивые зверьки, которые подолгу обнюхивают руку того, кто их кормит. «Она будет счастлива только с тобой, – однажды сказал ему Людовик. – Ты поможешь ей забыть прошлое!»
«Мистраль» катил среди белесых холмов вокруг Марселя. Шаван предоставил Мишелю и Ланглуа заниматься напитками. Ему хотелось опьяняться мыслями о своем несчастье. Женить его на Люсьене! Еще одна нелепая идея Людовика. Он почти слово в слово помнил перепалку между собой и крестным.
«Для меня это все равно что жениться на сестренке. Девчушка, которую я чуть ли не качал на коленях!»
Людовик покусывал кончик трубки. С ним невозможно вести разговор спокойно. Чуть что не по нему, кровь приливает к лицу, пальцы сжимаются в кулаки, и он вскипает. Тем не менее Людовик всячески старался доказать племяннику свою правоту.
– Что тебе еще надо? – долбил он свое. – Молоденькая, хорошенькая, не слишком болтлива, что правда, то правда. Но это скорее достоинство. А то я старею; я для нее больше не компания. Настало время ей устроить свою жизнь. В конце концов, да разве ты ее немножко не любишь, а?!
– Да. Разумеется. Но она своего рода подкидыш.
– И что с того?
– Не сердись. Просто я хочу сказать… ах, как сложно это выразить… Она поневоле помнит… Когда ты ее подобрал, она была уже далеко не младенец.
– Это верно. Ей исполнилось девять лет.
– А теперь ты хотел бы сбагрить ее мне.
– Что?!
Людовик, вспыхнув, замахнулся.
– Возьми свои слова обратно… Сию же минуту!
– Но дай же мне досказать.
Задыхаясь, Людовик сел, как будто сам и получил тот удар, которым угрожал ему.
– Сбагрить, – удрученно повторил он. – Я, кто сделал для нее все… Значит, ты ничегошеньки не понимаешь, Поль, мой маленький. Видел бы ты ее, какой впервые увидел твой дядя… совсем одну перед жалким пепелищем… Она сидела во дворе спаленной фермы, скрестив руки на коленях, среди трупов. Ждала, не знаю чего. Может быть, возвращения феллахов. Я увел ее… и не для того, чтобы сбагрить тебе, как ты сейчас изволил выразиться.
– Знаю, крестный. Ты мне все это уже рассказывал. Я неудачно выразился, согласен. Но если этот брак состоится, она догадается, что мы сговорились за ее спиной.
– Ну и что тут такого?
– А то, что она вторично почувствует себя приемышем. Вот и все. И это, быть может, уже слишком.
– К чему ты клонишь? – просветлев, вскричал Людовик. – Главное, что она любит тебя. И можешь мне поверить на слово, она тебя любит.
