Этого капитан никогда не делал; даже во время боя, как бы он ни спешил, всегда степенно сходил по железной лесенке.
Хотя Балашов поручил переместить дрезину мне, сам он ни на шаг не отходил от нас, самолично отдавая все распоряжения.
Комиссар тоже неотлучно присутствовал при этой операции.
Совсем близко от стоянки бронепоезда вдоль полотна тянулась бетонная эстакада протяженностью метров в сто. Мы перенесли дрезину на эту эстакаду, выполнявшую роль разгрузочной площадки, потом отодвинули бронепоезд назад и снова поставили дрезину на рельсы. Таким образом дрезина оказалась в голове бронепоезда. На все это ушло около двенадцати минут.
— Вызовите ко мне бойца, которого мы прикрепили к Нелидовой, — велел командир.
Вскоре боец по фамилии Терехов стоял навытяжку перед командиром.
Ему было лет двадцать — двадцать один. Рыжеволосый, худой, болезненный с виду. Я знал его уже давно. Тихий и незаметный, он был очень добросовестным и старательным бойцом.
Командир с сомнением оглядывал его.
— С какого ты орудия, Терехов?
— Со второго, товарищ капитан, — неожиданно бойко ответил Терехов.
Командир обернулся к нам и тихо, чтобы парень не услышал, проговорил:
— Верно, там не сгодился, потому и раздобрились, отдали на дрезину. Как говорится, на тебе, боже, что нам негоже. — Потом повысил голос. — Хотим поручить тебе особое задание, товарищ Терехов, справишься? — спросил командир и посмотрел на него в упор.
— Справлюсь, товарищ капитан, — быстро, весело и уверенно ответил Терехов и еще сильнее вытянулся.
— Ты должен повести дрезину впереди бронепоезда и, если придется, принять на себя первый удар. Сумеешь вести дрезину?
— Сумею, товарищ капитан, только если покажут, как водить-то надо! А технику я люблю, с ходу разберусь, — охотно, с живостью ответил боец и, улыбаясь, уставился на нас. У него было такое выражение, точно он стремился узнать по нашим лицам, правильно ли отвечает или нет.
— Больно уж он веселый, — опять тихо сказал нам капитан. — Понимает ли он, что ему грозит? — Потом снова перевел взгляд на Терехова. Помолчал.
— Откуда ты родом, Терехов? — тихо спросил комиссар.
— Из Смоленска, товарищ комиссар.
— Дома-то у тебя кто?
— Никого уже не осталось, товарищ комиссар, фашисты всех поубивали. Я за родных отомстить должен. Я клятву дал, товарищ комиссар!
Капитан долго смотрел на Терехова, изучая его, потом сделал шаг вперед и протянул бойцу руку.
— Молодец, Терехов, ты настоящий боец! — сказал он и, обернувшись, крикнул: — Нелидову ко мне!
