– Завтра, – сказал Учитель, – когда проснешься, сосредоточься на своей правой руке. Это легче всего… Многим нашим братьям это прекрасно удается.
– А Леа?
Учитель засмеялся, и с его сигары слетел пепел, упав Андузу на плечо.
– Леа, – сказал он, – пошла по неверному пути. – Он перевернул Андуза и стал быстро мять ему бока. – Вещи надо понимать сердцем, а не разумом.
– А если попробовать погасить свечу? – предложил Андуз.
– Это еще слишком трудно для тебя. Нет… Сначала рука… Начинай с большого пальца и двигайся к мизинцу. Бесполезно повторять, как иногда советуют: «Я – моя рука… Я – моя рука». Важно не думать, а сознавать… Если ты добьешься успеха, то сразу же почувствуешь это. Не ты найдешь свою руку… Рука тебя найдет… Понимаешь?.. И главное – не смотри на нее. Она останется простым предметом. Ты нутром должен себя ощущать живой рукой, по которой проходят артерии, вены, нервы…
Он перевернул Андуза на бок.
– Ты хорошо питаешься? Ты худой и мягкий. Это нехорошо.
– В полдень я обедаю в ресторане или, скорее, в столовой. В банке есть довольно приличная столовая. Ем что дают. А вечером я готовлю дома то, что не занимает много времени: яйца, макароны, рис. Пища меня не очень интересует.
– Неправильно, – сказал Учитель. – Ты куришь?
– Нет.
– Бегаешь за женщинами?
Андуз покраснел.
– Нет. Они меня не интересуют.
– В общем, никаких забот. Очень жаль. Если нет желаний, то как от них откажешься? Жизнь должна бурлить, чтобы ее можно было обуздать, усилить ее напор и направить на получение какого-то результата, – точно так же, как используют сжатый газ. Понимаешь?
Это было его любимое выражение: «Ты понимаешь?» На уроках он ограничивался намеками. Ученик должен пройти полпути. Андуз усердно кивал, даже если не понимал. А это с ним случалось очень часто.
– Одевайся. Если мы опоздаем, они станут ревновать.
Учитель рассмеялся, выбросил окурок сигары и вытер руки носовым платком. Андуз отбросил испорченные брюки, которые надевал для церемонии, и облачился в выходной костюм, аккуратно висевший на вешалке. Затем подошел к Учителю и порывисто схватил его за руку.
– Учитель… я хотел сказать…
– Ну! Ну! Не воображай… Ты ничто, малыш… Ничто!
Грубость после нежности. За это Андуз еще больше любил Учителя.
Когда на следующее утро Андуз проснулся у себя дома, он вдруг вспомнил, что теперь окрещен, что стойко выдержал испытание, на которое отважились бы очень немногие, и почувствовал, что теперь он стал сильным и могучим, как полноводная река. Ничто не сможет его сдержать. Он потечет к своей цели медленно и неотвратимо. Он сметет со своего пути всех четверых в слепом безмятежном порыве. И община будет спасена. «Я – Андуз!»
