– Юстиниан рассказывал мне, что Елена когда-то совершенно открыто заявила, что хотела бы, чтобы он разделил с ней ложе, но он отказался. Он признался мне, что до сих пор любит свою покойную жену и не может думать о других женщинах, и менее всего – о Елене. – Константин разгладил руками смятую простыню. – Юстиниан показывал мне портрет своей жены, очень маленький, всего пара квадратных дюймов, такой, который можно носить с собой. Она была очень красива – нежное, умное лицо. Ее звали Каталина. То, как Юстиниан говорил о ней, убедило меня в том, что его слова правдивы.
Анна взяла с кровати поднос и поднялась, чтобы поставить его на стол в дальнем углу комнаты. Это дало ей время на то, чтобы справиться с собой. Слова Константина – история Юстиниана, портрет Каталины – вызвали у нее такие яркие воспоминания о близких ей людях, что она почувствовала невыносимую боль.
Поставив поднос, Анна повернулась к Константину.
– Значит, Юстиниан хотел, чтобы Виссарион был жив, не так ли? – уточнила она. – И для того, чтобы продолжать борьбу против воссоединения с Римом, и для того, чтобы обосновать отказ Елене?
– Это еще одна причина, по которой я молил императора смягчить наказание, – печально признался Константин.
– Тогда кто же на самом деле помогал убивать Виссариона? Не можем ли мы доказать невиновность Юстиниана и добиться его освобождения? – Анна вновь увидела на лице Константина удивление. – Это ли не наш священный долг? – быстро добавила она. – Вернувшись, Юстиниан мог бы продолжить борьбу против союза с Римом.
– Мне неизвестно, кто помог убить Виссариона, – сказал старик, беспомощно разводя руками. – Если бы я это знал, то уже давно рассказал бы императору.
Его тон изменился. Анна была убеждена, что епископ лжет, но не могла бросить ему вызов. Нужно отступить, чтобы не настроить Константина против себя и не вызвать у него подозрений своим чрезмерным любопытством.
– Полагаю, это сделал какой-нибудь другой друг Антонина, – сказала она как можно беспечнее. – А по какой причине его вообще убили?
– Этого я тоже не знаю, – вздохнул Константин.
И снова Анна не сомневалась, что он лжет.
– Рад, что вам понравился суп, – сказала она с легкой улыбкой.
– Спасибо. – Константин улыбнулся в ответ. – А теперь я немного посплю.
Джулиано Дандоло стоял на ступенях пристани, глядя в свете факелов на покрытые рябью воды канала. Он улыбался, несмотря на охватившее его волнение. Гребни волн то сверкали, отражая блики факела, то погружались в тень. Они выглядели такими плотными, что, казалось, ступи он на них – и они могли бы выдержать его вес. Все менялось, было зыбко, красиво и непостоянно, как сама Венеция.
