Пангоды | страница 42



В марте 1987 года замминистра газовой промышленности Е.А. Яковлевым было утверждено задание на проектирование рабочего поселка Пангоды, а в декабре этого же года состоялось соответствующее решение Надымского горисполкома… Это и были два главных документа, на основании которых через несколько месяцев появился, выполненный Тюменьниигипрогазом, «Проект рабочего поселка на двадцать пять тысяч жителей». В Пангодах началось капитальное строительство.

…Карьера Натальи в дальнейшем несколько отклонилась от производства. Через несколько лет она стала начальником отдела социального развития, заместителем начальника газопромыслового управления. И все же, от маленькой «проходной» комнатки в деревянном вахтовом общежитии до личного роскошного коттеджа, который, наряду с жилыми и «соцкультбытовыми» многоэтажками из кирпича, стекла и бетона, перестал быть архитектурной диковинкой в двадцатитысячных Пангодах, прошло двадцать лет…

…Ночь была на исходе.

Да, двадцать… Стоп!

Где-то здесь?…

…Это было месяца два назад, нынешним летом. Солнечный день, служебные дела, пангодинское песчаное кладбище, которое вполне справедливо и символично расположилось у дороги, ведущей из Пангод в сторону месторождения. Мимо, по исторической бетонке, давно укрытой современным асфальтом, проносились вахтовые машины — древние «военные» «Уралы» и величавые цивильные «Икарусы».

«Двадцать…» — ей пришло на ум это слово, когда она проходила между могилок, узнавая знакомые фамилии, читая даты.

Она тогда подумала, что в эти ее двадцать лет, всего лишь часть одной жизни, уложились иные биографии. Что ж, подтверждается народная примета относительно поселений людей: если появилось кладбище, значит, человек пришел надолго — если измерять людским веком, то навсегда.

Но, видно, не все приметы абсолютно верны для Севера! — Наталья, помнится, горько усмехнулась, уж она-то знает, это тоже ее работа: по-прежнему, если позволяют средства, люди стараются хоронить своих близких на «земле» — на «Большой» земле.

…Сколько же нужно здесь прожить, сколько потерять, оставить, закопать в этот песок, чтобы перестать жить на два дома, на две земли. Одна, на которой живешь, радуешься и мучаешься, — остается «временной», а другая, «колыбельная» родина, — отпускной пристанью, пенсионной надеждой.

Человек стремился здесь надежнее обустроить свой быт, строя лучше год от года, переселялся в бетонно-кирпичные бункеры, с зашоренными окнами, надежнее прячась от Севера, не пуская его к себе, локальным своим комфортом мстя Северу за прошлые обширные неудобства. Поэтому, то, что за стенами, за окном — по-прежнему тревожно…