Его карьера нетипична, в том плане, что, как правило, участь энергетиков — вторые роли, обеспечение жизнедеятельности основного производства. Кончич сумел вырваться за запретные флажки внутриведомственной «кастовой» градации и, освоив «технологию» лучше многих других спецов от базового производства, через три года стал главным инженером ЛПУ. В чем секрет? Сам говорит: просто работал, «как пчелка». Коллеги отмечают: неуемная любознательность, неудовлетворенность достигнутым, непризнание барьеров и здоровое мужское тщеславие.
Он стал начальником Хасырейского линейного производственного управления в 1983 году, когда пошел на запад Уренгойский газ, и через пангодинскую территорию пролег новый коридор с «нитками» трубопроводов «Уренгой-Помары-Ужгород», «Уренгой-Центр1», «Уренгой-Центр-2».
Через три года, когда задача была выполнена и Хасырейская КС загудела на полную мощь, (государственные награды, ведомственные грамоты, уважение коллег, доверие руководства…), его назначили начальником Ямбургского ЛПУ, еще не существовавшего газоперекачивающего управления. Которому предстояло стать уникальным в своем роде производством — вечная мерзлота, невозможность применения привычных северных технологий, необходимость монтажа технологических трубопроводов компрессорных станций на свайных конструкциях… Сейчас все это уже освоено, и шесть «висячих» КС прокачивают через себя газовую энергию Ямбурга, но Кончич все так же работает начальником того же, самого крайнего ЛПУ — видно, нет пока еще в регионе более экстремального…
Да, удел старых «яростных» производственников — не еврокабинеты ведомств, не «красный пиджак», а, как и двадцать лет назад, — провинция, полушубок, передний край.
КАКОЙ ЖЕ СЕВЕР БЕЗ ГАЗПРОМА?
После службы встал вопрос: как жить дальше? Многие вокруг, такие же двадцатилетние, особенно не раздумывали: где родился, там и сгодился — и оседали рядом с домом. Владимир Медко походил по знакомым, посмотрел, что его может ожидать в ближайшем будущем, и в результате, никого не осуждая, тем не менее, решил: надо уезжать, искать свою долю…
Техникумский друг написал с «Медвежьего»: охота, рыбалка, свобода, красота — прилетай!
Владимир поехал в Москву. В отделе молодых специалистов Мингазпрома ему предложили: Тюмень, Сургут, Сахалин… Неделю жил в столице, пока не добился своего: «Медвежье».
Пангоды, 1981 год. Для того, чтобы оформить вызов жене, которая оставалась дома, в Калмыкии, необходимо было жилье. Владимиру удалось прописаться в «бочке», которая реально жильем не являлась (отсутствовали тепло, вода, свет). Но тогда эта «мечта Диогена» давала формальное право на вызов.
