Что там поднялось! Комиссии пришлось срочно ретироваться, уходили очень быстро, но буквально «сквозь строй» разъяренных пангодинок. Потом многие из этих фурий, явно преувеличивая, хвастались, уточняя, у кого сколько в кулаке осталось «комиссаровых» волос, кто сколько пуговиц оборвал с ответственных пиджаков. В последствие этот факт неудавшейся беседы оброс еще более невероятными подробностями, но дело сдвинулось, скоро началось строительство первой школы…
«Так-то, пилот-инспектор. Утром разберемся. Кто ж тебе разрешит кислород Пангодам перекрывать… Не положено-положено!» — Игорь выключил плитку под парящим, как паровоз, чайником, откинулся на спинку стула, прислонил голову к стенке, закрыл глаза. — «Где люди живут… Там и положено…» — подумал он вяло, уже во сне улыбаясь своему «мудреному» резюме.
Пройдет всего год и будет открыт новый аэропорт, в достаточной дали от поселка. Это будет, пожалуй, его единственное существенное отличие от старого аэродромного комплекса. «Грунтовка» останется «грунтовкой». Попытка открыть регулярное пассажирское авиасообщение с «землей» закончится неуспешно: однажды прилетевший из Тюмени АН-24 слегка «промахнется» мимо полосы, и ему придется доостанавливаться на тундровых кочках. Для людей и машины последствий никаких, но пассажирские рейсы для больших самолетов отменят. Пангодинцы будут продолжать летать на материк через Надым, их мытарств всегда будет на одно стокилометровое авиаколено больше, чем у соседей-надымчан, как и всех северян тоже обреченных на долгие летние перелеты и переезды.
Знаковым покажется Фетисову первое утро после открытия нового аэропорта. Он приедет на работу очень рано и начнет привычный по старому рабочему месту обход. Он заметит, что собаки, еще во время строительства прижившиеся в новом аэропорту, необычно возбуждены и увлекают обходчика за собой. «Значит, след», — подумает Игорь. Действительно, на снегу будут четко вырисовываться огромные следы от медвежьих лап. Следы пойдут по периметру, вдоль аэродромной границы. Возле нескольких «тумб», установленных через каждые сто метров аэродромной полосы, снег будет желтым… «Пометил хозяин!.. — весело подумается Фетисову. — А как же, — „Медвежье“!..»
И будет страшная ночь морозной весной 1982 года: четыре огромных гудящих факела — двухсотлитровые железные бочки с соляркой и ветошью — по вершинам расчищенного наспех от снега квадрата. Здесь обозначится новая вертолетная площадка, поближе к беде, для немедленного приема малых судов медицинской авиации… В этой аварии на газопроводе сгорят заживо или замерзнут, в панике, несколько человек… Служба Фетисова обеспечит возможность ночных спасательных полетов. Благодаря авиации будут сохранены десятки жизней…
