В приемной секретарь лишь слега привстал и кивнул на прощание. Нет, спина у него не гнётся. Не слуга?..
* * *
Пан дал нам время, и оно быстро прошло.
В одно мирное дождливое утро, когда мы с Мариной выезжали на машине из моего двора, мимо проехал мотоциклист: всё, что моя новая подруга успела разглядеть, выскочив из салона, — тонкий человек в шлеме…
Пуля пробила стекло задней боковой двери и слабенько застряло в сиденье. «Травматика», конечно, но в снарядик вкручен саморез, да и сердечник, как потом выяснилось, стальной.
— Не бойся, — сказала Марина, храбрясь, мелко подрагивая. — Пугает. В пустое сиденье, ха… — Она оскалилась, изображая усмешку. — Значит, убивать не в его планах. Вот Сергей не пугал, а просто взял, да и сделал…
Насчет «пугает» я не был уверен — возможно, целились в нас, просто пуля, пробив стекло, отклонилась. Но я не стал ее разубеждать.
— Ты как хочешь, — продолжала Марина, безуспешно пытаясь прикурить сигарету (зажигалка выскакивала из рук) — а я заявлять не стану. Ничего не докажешь, это во-первых. Вот гад, подгадал под дождик, чтобы следов не осталось. Я не хочу и тебя подвергать опасности. Ты ни при чём. Я уйду к маме, мы забаррикадируемся, я куплю пистолет…
В мастерской пожилой техник, прервав пение (он что-то гундосил себе под нос мелодичное, управляясь с инструментом), обронил:
— У меня знакомый… частный детектив. Из бывших следаков, сейчас таких нет. Недорого берет, я прямо удивляюсь всегда. За идею, говорит, а не за деньги. Хобби такое. В гробу б я видал такое хобби!
— Я купил уже с дыркой, — ответил я, — за скидку.
Стекло я заменил, сиденье просто заклеил и укрыл чехлом, а извлечённую пулю бросил в рубиновый хрустальный кубок — главное украшение моего аскет-бара.
— Ну всё, полетели в Египет! — сказала Марина. — Пора! А то боюсь, так и кокон не успею пристроить. А вернемся, ты как хочешь, а я буду оформлять документы на оружие.
— Здешние арабы непростой народ, скажу я вам! — рассказывает Иосиф.
Нам с Мариной повезло с ходячей энциклопедией, но избыток информации меня утомляет.
Мы сидим за столиком открытого кафе, расположенного на возвышенной площадке, при бассейне с холодной пресной водой. Некоторые отдыхающие предпочитают только такое пресноводное купание, в ненатуральном водоеме, и целыми днями находятся здесь. Их лица скучны, они лежат без движений, некоторые держат перед лицами книги, рядом с их телами, на кафельном полу — высокие стаканы с торчащими соломинками. В основном это не мои соотечественники, да и вообще, кажется, представители какого-то наднационального рафинированного сообщества — они неразговорчивы, да и просто немы.
