— И что? — спросила Марина, я заметил, что рассказ ей становился все более интересным. И не столько рассказ, сколько ожидание развязки, связанной с поведением Иосифа, неизвестно зачем гонящего совершенно отвлеченную тему, как маньяк, у которого перед глазами возникла картинка, которую он непременно и вслух должен обрисовать окружающим, к их несчастью оказавшимся рядом.
— Очень просто. Результат ноль-ноль. А как вы думали! Так и думали? Правильно. А вратаря через пару дней зарезали, вот. Обнаружили утром, на тротуаре, возле дома. В крови алкоголь, в сердце — нож.
— Кошмар! — с облегчением выдохнула Марина. — Я и раньше слышала, что спорт это… сплошная закулиса. А кто? Заказное? Нашли?
— Нет, — Иосиф поморщился, — «заказуха»… нет, тогда этого не было… в современном смысле. Нет, не нашли. Но говорили, что якобы нашему вратарю дали много денег, чтобы пропустил. И он, говорили, деньги-то взял. Но не пропустил! Стоял как всегда, как будто позади Москва. Я это своими глазами, вот этими самыми, бессовестными, наполненными сейчас солнцем.
— Мало ли что говорят, — лежа на боку рассеянно проговорила Марина, скользя по воде взглядом, устремленным куда-то далеко, кажется, в сторону Саудовской Аравии.
— Да, но в народе именно эта версия жила. Может быть, она была наиболее удобной, романтичной, типа этого. Пусть будет так. Люди ведь воспринимаю мир не фактическим, а в образах. Представьте, что я сказал не версию, а факт, из материалов дела. Вот представьте! И сразу — криминальная романтика. Где своеобразные понятия о чести и так далее.
— Хорошо, — согласилась Марина. — Грустная история. Но это к чему? Это к вопросу о профессионализме? Взял, но не смог схалтурить? Что называется, талант не пропьешь?
— Не только… — несколько разочарованно пробормотал Иосиф. — А вдруг взял, смалодушничал, но не смог э-э… Ведь есть всему предел, и у каждого он разный. Человек ведь не знает, на что способен, да. Да ну его этот футбол! Тем более, дворовый. Если уж и говорить, то о питерском «Зените», о сборной… Или о поэзии. Вы знаете, я в юности… нет, скорее, в детстве, да, в детстве… Писал стихи. Они такие, что, ммм, иначе чем детскими и не назовешь. Все, наверное, писали, а?
— Иосиф, — Марина хлопнула в ладоши, — прочитайте что-нибудь, просим-просим!
Люди с соседних лежаков приподняли головы.
По тому как Иосиф быстро согласился, понятно было, что он сам хотел что-то продекламировать для усиления мысли, которую завуалированно проповедовал в последних фразах.
