– Мои угги пацаны забрали, а эти коцы, как ты говоришь, тут оставили.
– Переобулись прямо здесь, суки, – рассмеялся Димка. – Ладно, пока надень куртку…
– А как же ты? – говорю.
– Ты за меня не волнуйся. – Он снова ударил меня в плечо. – Посидите тут с Танюхой, я схожу что-нибудь поищу тебе из шмоток. Крутых не обещаю, но хоть не замёрзнешь.
Таня уселась на какой-то ящик, прижалась к собаке и, обращаясь к ней, приказала: «Сидеть смирно, Кролик!». Заметив рядом со мной книги, она спросила:
– А это что у тебя за книги? Где ты их нашёл?
– Почему нашёл? – улыбнулся я. – Это мои. Эти, как их… грабители… почему-то выбросили их. Они у меня в рюкзаке лежали. Хочешь, вот эти две подарю?
– Не хочу.
– Почему? – удивлённо спросил я. – Ты не любишь книги?
– Люблю.
– А почему тогда отказываешься?
– Потому что они, наверное, неинтересные, вот их и выбросили, – тут же сделала вывод Танюха.
– Это ещё почему? Как они могли сразу определить, интересные или нет? Они что, читали тут под дверью, думаешь?
– А там картинки есть? – спросила Танюха.
– Нет.
– Ну вот видишь, значит, неинтересные.
– Тань, хорошая книга может быть и без картинок.
– Обманываешь. Так не бывает…
– Ну ладно, – согласился я. – Будь по-твоему…
Какое-то время мы сидели молча. Затем девчонка тихо спросила:
– А ты Красную площадь видел?
– Видел, – отвечаю, плотнее укутываясь в Димкину куртку.
– Красивая?
– Очень.
– У нас, когда телевизор был, я смотрела парад…
– А сейчас что, нет телевизора? – спросил я.
– Нет, у бабушки сейчас вообще ничего нет. Она много водки пьёт, Димка говорит: потому ничего и нет. Раньше дедушка был жив, он ей не разрешал пить водку. Дед умер летом…
– А кто же вам готовит, стирает, убирает? – спросил я.
– Готовит Димка, а стираем я или бабушка… когда она трезвая. Убираем все вместе или я одна. И готовить я пробовала, но у меня почему-то не получается. Всё время яичница подгорает. Димка запретил мне готовить. Сказал, чтобы я не портила продукты.
– А где вы деньги берёте? – я думал, что Танька скажет: крадём. Но ошибся.
– Зарабатываем, – ответила девочка.
– Чем? – удивился я. – А сколько Диме лет?
– Двенадцать…
Меня словно по голове чем-то стукнули. Двенадцать. Почему это число всё время преследует меня? Двенадцать. Машка живёт на двенадцатом этаже, и номер дома, где мы должны были встретиться, тоже двенадцатый. Какая-то мистика.
– Так чем вы зарабатываете? – повторил я вопрос.
– Димка скульптуры делает из старой мебели.
– Это ещё как? – изумившись, спросил я.
