Тинейджер вскочил на ноги, сбросил на асфальт моток стропы – сумел распутаться, пока валялся, искусство которому учат долго, специально тренируя суставы. Метнул на меня яростный взгляд, потом увидел дружинников… И ринулся к самому здоровенному из них.
– Батя!
По лицу громилы в кольчуге скользнуло недо-умение, тут же трансформировавшееся в глубочайшую растерянность. Нижняя челюсть, поросшая густой бородой, порядком отвисла книзу.
– Никита? Ты?
– Я, батя, я!
Парень попытался обнять дружинника, но получилось не очень – длины рук не хватило. Тот же осторожно отодвинул парня от себя, вгляделся в лицо.
– Никита… И правда ты. Но кто тебя так…
– Он!
Сынок, обретший папу, обернулся, ткнул в меня пальцем.
– Завали этого урода, батя! Это всё он!
Дружинник окинул меня внимательным взглядом.
– И что же он сделал?
– В Черное Поле Смерти меня затащил, где…
– Стоп. В прежней твоей ипостаси затащил?
– Да…
Сказал Никита – и поперхнулся словом. Понял, что чушь сморозил. Но было поздно.
– А я вот видел иное, – задумчиво проговорил дружинник. – Что он тебя, дурня, к земле прижимал, спасая от новомутов. Хотя мог пихнуть тебя им на кормежку, а сам попытаться убежать. На это что скажешь?
Никита лишь пыхтел, краснея лицом и сжимая кулаки в бессильной ярости.
– Ладно, с тобой я позже поговорю, – сказал дружинник, направляясь ко мне. – Кто таков будешь?
– Человек прохожий, обшит кожей, – усмехнулся я. – С какой целью интересуешься, служивый?
– С целью понять, как мой сын из богатыря в задохлика превратился, – хмуро проговорил дружинник. – Не расскажешь?
– Зачем? – пожал я плечами. – Начну рассказывать, так будет похоже, что я хвастаюсь, либо оправдываюсь. А я ни то, ни другое терпеть не могу.
– Годный ответ, – кивнул дружинник. – Жаль, что мой сын не таков, как ты, воин.
И протянул мне лапищу.
– Я Еремей, сотник Кремля.
– Снайпер. Сталкер, – сказал я, пожимая пятипалую лопату и всерьез опасаясь, что если Еремей ее сожмет, то моей кисти точно хана. Но нет, пожал аккуратно. Всего-то лишь кости хрустнули, но в целом перетерпеть можно. – Вы какими судьбами здесь оказались?
– Сын мой себя былинным Святогором возомнил, – поморщился Еремей. – Сбежал с тремя такими же обалдуями славы искать. Решили они лагерь шайнов сничтожить, благо дури от рождения всем им досталось немерено. Вижу, сничтожили. Мой один остался, остальных не видел?
– Нет.
– Понятно. Значит, шайны сожрали. Они пленных берут только на мясо. И если б не ты, мой, думаю, уже бы превратился в шайново дерьмо. Ты ж его там нашел, в лагере рептилоидов?
